От великого до смешного. Совершенно эмоциональные и абсолютно пристрастные портреты знаменитых людей. Александр Казакевич
От великого до смешного. Совершенно эмоциональные и абсолютно пристрастные портреты знаменитых людей
литературе; стихотворения его в ближайшем будущем получат огромное значение… Для меня… нет сомнения, что первые книги, которые выйдут в России без цензуры, будет полное собрание сочинений Баркова».
Стихи Баркова были непременным атрибутом веселых студенческих пирушек. Цитатами из крамольного поэта сыпали в застольных беседах Дельвиг, Боратынский, Грибоедов, Денис Давыдов… Хорошо знал и цитировал наизусть барковские стихи Некрасов. Творчество автора «Девичьей игрушки» изучали Куприн, Горький, Пастернак и Андреев. Последний одно время даже хотел сочинить о нем эротико-комический роман.
Сегодня имя Баркова подзабылось. Вспоминают о нем лишь отдельные литературоведы да немногочисленные любители «остренького», с удовольствием цитирующие наизусть знаменитую поэму «Лука Мудищев» (Баркову, кстати, не принадлежащую) да некоторые стихи из сборника «Девичья игрушка». Эта «Игрушка» принесла Баркову всероссийскую известность и послужила источником бесчисленных подражаний. В подражании Баркову упражнялись Константин Случевский и Алексей Толстой, Иван Бунин и Сергей Есенин. В этом «постыдном» занятии было замечено и «солнце русской поэзии» – Пушкин, написавший поэму «Тень Баркова». Поэма, заметим кстати, совершенно бесцветная. Сразу видно, что по части умения остроумно сквернословить Пушкину далеко до Баркова. Но, как говорится, и слава богу!
О жизни Ивана Баркова известно чрезвычайно мало. Даже отчество его, по одним данным, Семенович, по другим – Степанович, по третьим – Иванович. Исторические анекдоты о нем, рассеянные по мемуарам разных лиц, – единственный доступный источник сведений о нем. И если они хотя бы частично отражают личность Баркова, то это был человек «веселого и беспечного нрава».
Сын священника, в двенадцать лет он был отдан в обучение в Александро-Невскую семинарию. Неизвестно, какой бы священник получился из этого не в меру проказливого отрока, если бы на его счастье при столичной Академии наук не был основан университет. Первых тридцать студентов решили выбрать из семинаристов, устроив им серьезные экзамены. Барков на экзамены не попал – болел. А когда выздоровел, экзамены уже закончились, все тридцать вакансий заполнены. Однако попов сын ни робостью, ни сомнениями не страдал – явился к профессору Михайло Ломоносову проситься в студенты.
В сохранившемся документе, названном «Доношением», Ломоносов сообщает своему начальству: так, мол, и так, пришел к нему воспитанник духовной семинарии Иван Барков, попов сын, шестнадцать лет от роду. «Просил меня, чтоб я его екзаменовал. И по его желанию говорил я с ним по латине и задавал переводить с латинского на российский язык, из чего я усмотрел, что он имеет острое понятие…» И в конце записки: «…ежели канцелярия заблагорассудит его с протчими семинаристами в Академию потребовать, то я уповаю, что он в науках от других отменить себя сможет». С благословения Ломоносова Иван Барков поступил в академию.
Что может быть прекраснее студенческой жизни? Только воспоминания