Шалом. Сергей Баев

      Памяти Генриетты Марковны Вейцман.

      Пролог

      «Чем отличаются сионисты от антисемитов?

      …Почему мы люто ненавидим евреев? Вернее, не так: Из-за чего мы испытываем к ним неприязнь, граничащую с отвращением? Почему ни грузины, ни чечены, ни хохлы не вызывают в нас, русских, такие негативные ощущения?

      Эти в общем-то простые вопросы я задал своему давнишнему другу, классному мужику, еврею во всех поколениях Лёне Соболевскому.

      – Понимаешь, Серёга, всё довольно просто: есть евреи, а есть жиды…

      – Я чего-то не врубился! В чём, собственно, отличие?

      – Объясняю для особо тупых! Евреи – это нормальные, адекватные ребята, такие же, как я и ты, креативные, уважающие Визбора и Клячкина, хлещут винцо и водяру, ненавидят продажную власть, пашут не покладая рук, любят женщин и пиво. Короче, ты – русский, можно сказать москаль, и я – еврей, можно сказать хохол; мы на одной ступеньке, мы на равных. А есть «жиды» – хитрые, алчные, мутные. Да ты сто раз с такими сталкивался; такое говно в любой национальности присутствует.

      Так вот, мы – евреи, коих большинство, тоже ненавидим «жидов» так же, как и вы, русские. Эти «жиды» коренным образом портят нам статистику, провоцируют ненависть ко всем евреям, возбуждают национальную рознь.

      – Теперь я понял, хотя не до конца!

      – Значит, смотри сюда. Ты когда-нибудь сталкивался с жадным евреем?

      – Ну, пару раз случалось, когда в университете работал, наукой занимался.

      – И в чём это выражалось?

      – У нас в лаборатории работал Володя Лившиц, так он никогда и никому не занимал даже трёшку до получки.

      – Это, Серёжа, по-твоему жадность?

      – Ну, это как-то не по-русски! Мы тогда все получали мизерную МНСовскую зарплату и постоянно пребывали в безвылазных долгах, а Вова никогда не был должен.

      – Он просто правильно относился к деньгам! По какой такой причине все должны всем?

      – Да бухали по чёрному, пропивали много.

      – А Вова что, не пил?

      – Пил, конечно, но после второго стакана смывался домой под разными предлогами, а мы скидывались дальше на пойло, квасили по полной, потом, на следующий день, подыхали с похмелья…

      – Думаю, Серёжа, это не тот вариант, про который я толкую. Он нормальный еврей и никакой не «жид».

      – Ну, тогда выходит, Лёня, я никогда не сталкивался с «жидами»?

      – Выходит, что так! Понимаешь, Серёга, их очень мало, но вони от них немерено. Поэтому, когда ты что-то излагаешь об евреях, конкретно определись, о ком ты говоришь: о «жидах» либо об евреях?

      – Лёня, ты мне полностью мозги засрал.

      – Даже и не думал. Я тебе наглядно толкую, почему нашего брата не жалуют, гнобят, зажимают повсеместно…

      – Лёша, у меня ещё вопрос.

      – Базарь, коль не шутишь. Погоди, давай сначала накатим по сотке?!

      – Погнали! Ну, за евреев! Лехаим!

      – Хорошо задвинул, москаль!

      – А насчёт поголовного скрытого антисемитизма… У меня много знакомых – нормальных людей, совсем не антисемитов, но для них слово «еврей» является как бы ругательным, нехорошим. Почему так происходит? То там, то тут слышу фразы: «Ты шапку по-еврейски надел», «Ты сделал по-еврейски», «Ну ты хитрый, как еврей», «Пиши нормально, а не по-еврейски». Скажи, Лёня, это какой-то замаскированный антисемитизм?

      – Это, Серёжа, отчасти так исторически сложилось, а отчасти от того, что советская власть постоянно подогревала скрытую ненависть к евреям. Тут каждый выбирает сам – подавать руку антисемиту или нет.

      – Да, Лёня, тяжело быть евреем!

      – Не скажи, Серёжа. Очень даже легко, если не давать садиться себе на голову, достойно отвечать всяким ублюдкам, не париться по пустякам, а просто радоваться жизни…

      Параграф 1. Дедовщина

      «Дети позорят нас, когда на людях ведут себя так, как мы ведём себя дома».

      «Дьявольское отродье – это ребёнок, который ведёт себя, как ваш собственный, но родился в семье соседа».

      – …Слышь, Колянчик, я чо разумею, надо бы новенького прописать чисто конкретно. Уж больно он борзучий и дерзкий, не успел, говнюк конопатый, нарисоваться, тут же за Танькой начал шмыгать, типа, глаз на неё кинул, а она мне ваще нравится…

      – Санёк, ты не кипишись раньше времени! Вот на гульку (прогулку) выведут, там мы его и зажмём где-нибудь в уголке. Только я кумекаю, что из-за шмарёнки (девочки) новенького прессовать как-то не по понятиям. Надо бы ему предъяву