За тихой и темной рекой. Станислав Рем
в гневе. Потом ей ещё объяснили девчонки, что так называют тех, кто спит не с женщинами, а с мужчинами. Говорят, и такие бывают. А что, если он из них?
Но тут госпожа Мичурина вспомнила, как молодой человек стоял перед ними, спокойный, мужественный, ни малейшего намёка на трусость. Как он легко бросил нож. А потом, как ни в чём не бывало, поклонился, будто не произошло ничего особенного. Вспомнилось, как штабс-капитан Индуров долго боялся отвести ладонь от ножа. Ей в тот момент было противно наблюдать, как бледность стремительно покрыла лицо офицера. А у поручика Крылова от испуга мелко дёргался кадык на худой, с тонкими прожилками, шее. Смешно, трусливо. Нет уж, из всех мужчин, что там были, приезжий оставался единственно достойным. И никак не соответствовал тому слову, что употребил сгоряча папенька.
Полина Кирилловна сделала несколько шагов назад. Ну, конечно. Как она сразу не догадалась. Платье, вот в чем дело! Они ведь столичные, привыкли к таким нарядам, чтобы дух захватывало. А как одета она? Эти глупые оборки, словно у самоварной куклы. Ситец! Да, в нём летом удобно, но настоящие мужчины тебя за его простотой не видят.
Девушка рывком стянула с себя наряд, и осталась перед зеркалом совершенно обнажённой. Вот так лучше! Найти другое платье! Переодеться! Поправить причёску. Говорят, купцы Бубновы выписали из Владивостока нового цирюльника, японца. Пусть он сделает ей что-нибудь экзотическое. Чтобы тот плешивый молодец при её виде собственной слюной подавился! «Хотя», – губки девушки в зеркале слегка капризно изогнулись, – «У него довольно симпатичная плешь. Не как у стариков, лысая, а с детским пушком. Смешная. И трогательная.»
Полина Кирилловна вновь окинула себя всю строгим взглядом и осталась довольна: и ведь достанется кому-то сие чудо!
Знакомство с супругой губернатора для Олега Владимировича прошло, словно во сне. Он что-то отвечал, вроде как впопад, улыбался на шутки хозяина дома, даже сумел воспроизвести небольшой рассказ о последних событиях в столице, однако, все мысли молодого человека заполняла Анна Алексеевна, дочь губернатора. А та, чувствуя, что произвела на молодого человека сильное впечатление, будто специально, то случайно во время беседы касалась его сюртука локотком, то бросала в его сторону неопределённый взгляд, который, вроде бы ничего не обещал, но и говорил о многом. Дважды девушка поймала Олега Владимировича на том, что он неправильно произнёс чин папеньки. На что Алексей Дмитриевич отреагировал несколько смущённо, и постарался перевести разговор на более приятные темы. Впрочем, в голову генерала ничего не приходило, а потому губернатор решил разрубить гордиев узел славословия решительным предложением:
– А не отужинать ли нам, господа? И не вздумайте отказываться, Олег Владимирович. Ресторация у господина Мичурина отменная, ничего сказать не могу, но мой повар считается самым лучшим не только в городе, или области, а и во всём Дальневосточном крае.
– Тут вы, папенька, правы. – рассмеялась