Дневник бороздящей ад. Анна Евгеньевна Величко
свои колени руками и глотая слезы, я сидела и представляла, что вокруг меня нормальная квартира, а вовсе не кладовка мелкого магазина. Это совершенно не помогало. Это лишь позволяло мне осознать всю мерзость той ситуации, в которой я оказалась даже не по своей воле. Стало совсем тошно, и я повалилась набок, едва не сшибив на себя какое-то пластиковое ведро.
Потолка не было видно. Было темно и тихо.
Нашарив в кармане фонарик, я отыскала на нем кнопку и включила свет, направив его сначала в собственное лицо, а после – в стену, позволив себе оказаться не в кромешной тьме.
Мне бы на весы сейчас… Мне нужно узнать свой вес… Мне это жизненно необходимо… Ведь во мне всего тридцать килограммов… Тридцать… Это так мало… Это почти воздух…
Попытавшись отвлечь саму себя от плохих мыслей, я села, положила фонарик на пол и прижала к себе рюкзак, впервые почувствовав спокойствие от того, что нахожусь в запертой комнате. Мне было хорошо. Не больше, ни меньше. Просто хорошо, и ничто этому не могло помешать. Только дверная ручка. Но она не двигалась. Она тоже была спокойна.
Я коснулась ее, надев рюкзак себе на плечи, готовая отправиться дальше, окунуться в жестокий мир апокалипсиса с головой.
Ручка опустилась вниз, когда я вспомнила о замке и щелкнула им, невольно вздрогнув.
Кто же догадался размещать дверные ручки внутри кладовок? Спасибо этому человеку… Для меня он навсегда останется непризнанным гением, даже героем.
Магазин, любезно принявший меня на ночь, не был пуст, и вдоль его прилавков бродила парочка пожилых «людей», что временами наталкивались друг на друга и сдержанно, не слишком открыто что-то сипели, блестя белоснежными глазами.
Когда дверь открылась, они взглянули на меня единовременно и застыли, будто не зная, что делать. «Женщина» была низенькой и круглой, вот только вся ее округлость скаталась под кожей в какие-то странного вида складки, придав всему ее телу гротескную худобу. «Мужчина» был высоким и ходил, судя по всему, сгибаясь и опираясь о полки. У него странно дрожали колени, когда он просто стоял.
Они пробыли на одном месте недолго, и их взгляд расфокусировался, когда больные вернулись к своим обыденным хождениям. Я же поспешила на выход, не решившись задержаться в этом магазине электроники хоть еще на полчаса.
На улице было холодно. Действительно холодно, и все вокруг меня кутались в свои одежды или дрожали, столь напоминая мне нормальных, обычных людей.
Все они не люди, а «люди». Это стоит помнить. Мне не нужно лезть к ним… Они действительно опасны, как мне кажется. Так смотрят… Наблюдают. Будто понимают, что я отличаюсь от них.
Но так ли это на самом деле? Может, и нет…
Мне нужно было податься куда-то. И я подалась, не найдя ничего лучше, чем пройтись до автобусной остановки, на ходу отхлебнув воды из опустевшей наполовину бутылки. Бесцветная жидкость льдом обожгла мое горло, уйдя в желудок, а я опустилась на скамью, чудом не усевшись