Охотникъ. Исторический роман. Филипп Марков
числа 1914 года в небольшом городке Ново-Александровске Томской губернии городской голова Ефрем Сергеевич Артемьев, сидя у себя в кабинете напротив камина, слушал потрескивание сухих березовых дров, то и дело, отмахиваясь от издающих звонкий писк назойливых комаров. Он нервно переминал в руках письмо, доставленное двумя часами ранее гонцом из Томска. Это была рукописная копия телеграммы, полученной сегодня же из столицы Российской империи, города Санкт-Петербурга. О содержании телеграммы ему было сообщено по телефонному аппарату ранее, но Артемьев хотел собственными глазами прочесть ее текст.
Аккуратными буквами на пожелтевшем листке бумаги было написано следующее:
«Высочайше повелено привести армию и флот на военное положение и для сего призвать чинов запаса и поставить лошадей согласно мобилизационному росписанию 1910 года тчк первым днем мобилизации следует считать 18 сего июля 1914 года».
Сегодня семнадцатое число, – размышлял Ефрем Сергеевич, – значит, пара дней у нас в запасе есть. Как бы Петербург не торопил, за один день такое дело не сделаешь.
Слухи о мобилизации ходили давно, но Государь вступать в войну не желал, поэтому точных сроков организации призыва никто не знал, и случился он для Ефрема Сергеевича неожиданно.
Ефрем Сергеевич Артемьев был купцом, выходцем из семьи ямщиков. Его предки поселились в Сибири еще по грамоте Бориса Годунова. Он сколотил целое состояние на перевозках различных товаров и грузов. С развитием пароходства Томск ввиду его выгодного расположения вдоль реки Томи стал центром ямской гоньбы; здесь собирались грузы для дальнейшей отправки в восточную Сибирь, Китай и Европейскую Россию.
В подчинении Артемьева в свое время находилось порядка тысячи семисот ямщиков и извозчиков, которые сопровождали около двенадцати тысяч возов. Процветанию дела его жизни помешало строительство Транссибирской магистрали, и в 1909 году Ефрем Сергеевич был вынужден значительно сократить объем гужевых перевозок. Но данная ему от природы деловая хватка и достаточно серьезный жизненный опыт не дали пропасть предприимчивому купцу. Он занялся коннозаводством, торговлей чаем, мясом, покупал земельные участки под строительство, открыл множество лавок и магазинов по городу, а также несколько фабрик. В возрасте пятидесяти семи лет он был назначен головой небольшого городка Ново-Александровска, находящегося всего в 37 верстах от столицы губернии – Томска. Городок вырос из деревеньки, образовавшейся вокруг открытого купцом мукомольного завода, недалеко от которого затем заработал и конный завод.
В городке купец отстроил себе богатое имение, настоящий дворец, архитектура которого соединила в себе традиции русской культуры и современные европейские веяния. Во дворце насчитывалось пятнадцать комнат, с северной стороны дворца был разбит большой пышный сад, где были посажены яблони, вишни, роскошные топиары1. По краям сада росли близкие русской душе белоствольные кудрявые березы, сок которых подавался к обеденному столу Ефрема Сергеевича, начиная со времени таяния снега и до появления первой зеленой листвы. Территория имения была огорожена узорчатой чугунной оградой. Помимо сада здесь располагались два колодца, небольшой желтый флигель для прислуги, переливающиеся фонтаны и яркие нарядные клумбы с экзотическими цветами, вокруг коих носились породистые собаки, гонявшие по двору беспородных котов и кошек. Рядом с имением на расстоянии в полверсты находился густой красивый лес, откуда доносилось звонкое многоголосое пение птиц.
Дворец был выкрашен в небесно-голубой цвет, центральную арку у входа украшал выгравированный герб Томска, на зеленом поле которого был изображен серебряный скачущий конь.
Внутреннее убранство дома было не менее богато, чем внешнее. Дверные проемы в виде арок, дубовая мебель и двери, резные ручки, картины, заграничные люстры. Но гордостью Ефрема Сергеевича было выстроенное по его личному заказу подземелье с винным погребом и ледником для хранения продуктов. Хотя гордился он не возможностью подземного хранения вин и яств, а тайным тоннелем, позволявшим в случае экстренного происшествия, скрытно пройти к пристани на реке Томь и, таким образом, избежать неприятных ситуаций.
Нет, война не погубила бы дело Артемьева, он готов был быстро перестроить производство для нужд армии, поставлял бы коней, провизию, да и в целом ввиду значительности накопленного капитала не пропал бы.
Главная проблема заключалась в том, что Бог за всю жизнь купца не подарил ему наследника всех его несметных богатств. Как он только не просил, даже будучи в деловой поездке в Москве, поклонился чудотворной иконе «Милующей» в известном на всю страну Зачатьевском монастыре, где со слезами на глазах коленопреклоненно молился Пресвятой Богородице о даровании сына или дочери.
Но пути Господни неисповедимы, наследник так и не появился, а супруга Ефрема Сергеевича, незабвенная Надежда Васильевна, почила в 1904 году, и его наследником должен был стать шалопутный племянник Георгий, сын старшего брата купца – Сергея Сергеевича Артемьева, погибшего в битве при Вафангоу в русско-японской войне в составе
Кустарниковая скульптура (топиар, реже топиари) – фигурная стрижка деревьев и кустарников, одно из старейших садово-парковых искусств.