Отныне и навсегда. Анара Ахундова
Молодой Человек. – Ведь не могу же я отнять себе ноги, чтобы ободрить калеку. Или лишить себя слуха. Или устроить так, чтобы мои родные ушли из жизни…. И я пришел к тебе сказать, что ничего у меня не вышло. Что все зря…
Мастер положил руку на плечо Молодого Человека.
– Боль – не враг нам, – сказал он. – Она дана нам для того, чтобы обогатить нас. Чтобы сделать нас лучше. И, разумеется, это невозможно – познать всю боль на свете! Но ты познал нечто большее. Ты познал природу страданий. Выстрадать чужую боль, пропустить через свое сердце чужое несчастье – не так легко, как может показаться. Ты не просто справился. Ты превзошел мои ожидания!
Молодой Человек удивленно глядел на Мастера. Он молчал долго. А затем в глазах его появился прежний, хоть и очень слабый, огонек надежды.
– Значит, – проговорил он неуверенно, – теперь ты станешь меня учить?
Мастер рассмеялся добрым красивым смехом.
– Мне больше нечему тебя учить! – отвечал он.
Сборщики винограда
В одном большом городе жил человек. Весь день он работал и занимался домашними делами. А вечером он пересчитывал сборщиков винограда. Нарисованных сборщиков винограда. У него на стене висела репродукция Ван Гога «Красные виноградники в Арле». Ему очень нравилась эта картина. На ней было двадцать шесть сборщиков винограда. И он пересчитывал их. Порою по несколько раз. После этого ему становилось спокойно на душе, и он ложился спать. Гулять он не ходил, друзей не имел. Напротив его дома было кафе с верандой, на которой стояли столы и стулья. Иногда он смотрел из окна, на то, как люди сидят в этом кафе вечером, как они разговаривают, едят и смеются. И тогда он думал, может и мне сходить, присесть за свободный столик, попросить чаю? Из-за этого он начинал страшно волноваться! Как он возьмет и просто так вот зайдет в кафе? Один? Как он попросит чаю? Нужно будет пить этот чай. А потом подзывать официанта, чтобы попросить счет. Нет-нет, он не может. Ему становилось так страшно, что он убегал прочь от окна. Он спешил к своей картине и начинал пересчитывать сборщиков винограда. Он пересчитывал их до тех пор, пока не чувствовал себя лучше, и тогда отправлялся спать.
И так продолжалось изо дня в день. Пока однажды не произошло кое-что очень странное. Человек как всегда пришел домой с работы, приготовил ужин, поел, погладил себе чистенькую рубашку на завтра, подошел к окну и после отправился считать сборщиков винограда. Одного не хватало. Сначала он не очень удивился. Иногда такое бывало с ним, когда он уставал, например, и мог пропустить одного-двух. Он пересчитал повторно, но снова вышло двадцать пять, а не двадцать шесть. Человек велел себе быть внимательным и снова взялся за дело. Но один сборщик винограда все никак не хотел пересчитываться. И человек даже не мог понять, которого именно не хватает. Он вглядывался в картину, но не мог заметить бреши в ней. Куда же тот подевался? Человек продолжал считать до тех пор, пока картина не поплыла у него перед