Девочка и мальчик. Мортен Браск
на гудок, но Майя не слышит, продолжает ехать по встречной полосе метрах в ста впереди меня.
Когда обе машины проезжают последнюю петлю серпантина, их фары бьют прямо в лицо. Я пытаюсь просигналить ближним светом, но у скутера нет переключателя аварийного мигания, и мне приходится включать и выключать фару. Я надеюсь, что они заметят мои действия, что Майя увидит в зеркале, как я мигаю, что машины успеют съехать на обочину раньше, чем расстояние между ними и Майей станет роковым. Хотя если они слишком пьяны, то могут и не заметить скутер на своей полосе.
До них остается около километра. Хоть бы они ее увидели, хоть бы увидели! Я отчаянно включаю и выключаю фару, машины все ближе к нам, ближе, ближе. Палец у меня уже свело, но я продолжаю мигать фарой и орать, и наконец они замечают. Машины тоже начинают мигать ближним светом, они заметили Майю на встречке, и она тоже видит подаваемые знаки. Сбрасывает скорость и резким рывком возвращается на свою полосу.
Через несколько мгновений они проносятся мимо. Из окон гремит рок. Это молодые люди, парень на заднем сиденье высовывает голову в окно и кричит что-то нам вслед. Они едут на большой скорости, я ощущаю удар ветра, и орущая музыка удаляется.
Я съезжаю на обочину и останавливаюсь. Где-то впереди мелькает уменьшающийся скутер Майи. Я не двигаюсь с места. Ехать за ней слишком рискованно. Если я продолжу преследование, она умчится в ночь.
Через минуту я разворачиваюсь и еду обратно в гостиницу.
Из морозилки веет холодом, когда я открываю дверцу. В одном из отделений нахожу пластиковую форму с кубиками льда. Переламываю ее, доставая лед, и бросаю четыре кубика в стакан. Какое-то время ищу по всем шкафчикам бутылку «Гленморанджи», потом вспоминаю, что вчера мы прихватили ее в спальню. Осталось еще полбутылки. Откручиваю крышку и наливаю виски поверх льда. Кубики трескаются. Ставлю бутылку на кухонный стол рядом с холодильником, но потом меняю решение и беру ее с собой на террасу.
Я сажусь за столик, не включая свет. В голове шумит. Тело никак не может успокоиться после гонки. Я не знаю, поехала ли она в горы, и пытаюсь убедить себя, что ей не могло прийти такое в голову. Хоть она и пьяна, но знает, как это опасно. К тому же сейчас холодно. Она замерзнет и вернется в гостиницу.
Я цежу виски маленькими глотками, сижу и жду в беззвучном полумраке. Гостиница всегда затихает после полуночи, когда семьи с детьми ложатся спать. Только аппарат очистки воды жужжит в бассейне. Цикады пронзительно трещат в траве и кустах вокруг. В остальном полная тишина. Только аппарат, цикады и шипящее бормотание камешков, перекатываемых прибоем.
Пульсирующие толчки в запястье. Я промыл рану с мылом и заклеил порез пластырем. Рана глубокая, кровь все еще идет. Может, стоит зашить. Сейчас мне все равно. У меня нет желания что-то предпринимать. Я делаю еще несколько глотков виски. От добавления льда «Гленморанджи» стал прохладным и приятным, я беру кубик в рот и перекатываю, пока не перестаю чувствовать язык.
На