.
откуда почти в тот же момент появился второй официант, Том, и направился к обиженным гостям со счастливой улыбкой и подарочным шампанским.
Идэн, всё это время продолжавший тихонько наигрывать танго, остановился и с удовольствием повторил:
– Скандал. Третий за неделю. Он выгонит его.
Реми вздохнул.
– Первый раз он опрокинул на клиента сок и не извинился. Второй раз подрался с каким-то типом, которому не понравился суп. Это ещё тот фрукт! Ты-то его откуда знаешь?
– У Януса познакомились, – отозвался Реми, не желая рассказывать Идэну подробности.
Грин вернулся.
– Идите наверх, – сказал он Реми. – Комната этого скандалиста – вторая слева. Он вас там ждёт. Я отправил его через запасной выход – чтобы больше не смущал моих клиентов.
Реми нашел комнату Андрога, дверь была приоткрыта.
В комнате царил такой беспорядок, как будто здесь только что обедала и играла куча сумасшедших детей. Одежда, вперемежку с остатками ужина, валялась на столе и на полу, куртка висела на окне вместо занавески, бутылки, пустые и полупустые стояли вдоль стен и на подоконнике. На кровати, вернее, чём-то непонятном, горбатом, узком, что, надо полагать, служило Андрогу кроватью, лежал комок из двух подушек и грязного одеяла, а из него торчала наполовину обструганная палка, из которой Андрог вырезал трость.
Соблазнитель невесты Реми был взбудоражен объяснением с дядюшкой.
– Да, я не умею извиняться! Не умею! – заявил он вошедшему без предисловий, словно продолжая разговор с Грином. – И халдеем я быть не могу! Не для меня эта работа! Я знаю, что не для меня! Я и без него это знаю!… Сядь куда-нибудь, – он спихнул с кровати лежавшую на ней груду тряпок, открыв голый полосатый жесткий матрац. – Ну вот хоть сюда. Ты чего пришёл?
– Я пришёл из—за Аниты, – сказал Реми. – Ей без тебя плохо. Почему ты не заходишь к ней?
– Что-что-что? – переспросил Андрог, вытаращив на него глаза.
Реми был очень серьёзен и печален.
– Она стала хуже играть. Вчера мы завалили спектакль. Она скучает по тебе.
– Тьфу, чёрт, – сказал Андрог. – Я подумал, что не буду больше вам мешать, вот и не суюсь к ней тех пор.
– Всё равно ты – сволочь, – твёрдо сказал Реми. – Но она влюбилась в тебя…
– Ну так сама бы пришла – тебя-то зачем посылать?
– Ты и правда сумасшедший, – вздохнул Реми. – Она не знает, что я здесь, и не вздумай сказать ей! Как же ты не понимаешь? Она же девушка! Она гордая. Сама она не пойдет. Она решила, что тебе на неё наплевать.
– Она красивая девчушка, – задумчиво произнёс Андрог, не замечая бешенства, мелькнувшего в глазах Реми. – Но зачем же было так сразу влюбляться? Разве можно в меня влюбляться?.. Я не умею никого любить, вот в чём беда… Слушай, а родители у неё есть?
– Есть, – ответил Реми. – И очень богатые люди. Она живёт отдельно, потому что она гордая, а они никогда не приветствовали её уход в актрисы.
– Ну, разумеется, –