Паломничество с оруженосцем. Тимофей Юргелов
никого. Где ты их увидал?
– Конечно, Он уже свалил, – сказал Борисыч. – Так и бывает обычно: один видит, а другой нет, а потом все начинается…
– Насмотришься всякой чуши по телевизору, потом шарахаешься от собственной тени. Ну, пойдем сходим. – Однако идти Саня наотрез отказался. Андрей дошел до дороги, походил по ней взад-вперед, но ничего подозрительного не заметил. Все тонуло во тьме: ни проблеска, ни огонька вокруг, кроме освещенной кабины, – Борисыч снова включил свет, как только остался один.
– Может, ты чьи-то фары вдалеке принял за глаза, – сказал Андрей, вернувшись к машине. – Зачем Ему за нами следить, если Он всюду?
– Ты знаешь, как утешить, – сказал с мрачной усмешкой Борисыч, выбросил окурок и тут же снова закурил. – Ты как хочешь, а я еду в город. Прямо сейчас. Ну их к херам собачьим, эти бутылки…
– Погоди, не сходи с ума! Мы сейчас отсюда не выберемся, давай до утра подождем, – убеждал его Андрей.
– Тогда переедем на другое место…
– Какой смысл менять место, если Он везде… Да это и не Он был, тебе просто померещилось. – Андрею с трудом удалось уговорить Борисыча не трогаться с места, а дождаться, когда рассветет: утро вечера мудренее.
«Ну, нет, – думал про себя Борисыч, – завтра же возвращаемся в город – и чау-какау: больше я с тобой хрен куда поеду!»
Глава седьмая
С первыми лучами они вышли на дорогу посмотреть, что могло испугать Борисыча. Утро было ясное, сухое, роса едва замочила их ботинки. Нашли брошенный окурок и то место, с которого он заметил глаза: напротив был просвет в кустах. Саня согласился, что, скорее всего, он видел стоп-огни далекой машины. В той стороне они услышали шум мотора, – возможно, там проходил профиль, который они потеряли. В лесу утром многое выглядит по-другому, чем ночью.
После чая Борисыч повеселел, пересказывал ночное происшествие с юмором. Решили ехать дальше по той же дороге, чтобы не возвращаться и не жечь бензин попусту: куда-нибудь она все равно выведет. О городе он больше не вспоминал.
Через полчаса пути впереди и, правда, показались крыши и склонявшиеся над ними удилища «журавлей» с обрывками веревок. Первое, что их встретило, черные, будто обгорелые, срубы без кровли и окон. В деревне была всего одна улица, и вдоль нее только – срубы да заколоченные дома. И еще кучи мусора на месте развалившихся изб, уже поросшие бурьяном. Они медленно ехали по улице, ища признаки жилья. Ни души – ни даже курицы не встретилось им.
– Заехали, – сказал Борисыч невесело.
Наконец увидели дом с открытыми ставнями и занавесками на окнах.
– Останови. Пойду узнаю, что тут у них, – как Мамай прошел.
Андрей выпрыгнул из кабины, за ним Саня. Они пролезли через дыру в заборе рядом с калиткой. Борисыч замер в нерешительности перед развалившимся крыльцом, но сказал:
– Может, как раз у такого хозяина много бутылок. – И первым шагнул на уцелевшую ступеньку.
В сенях была брошена пересохшая тряпка,