Паломничество с оруженосцем. Тимофей Юргелов
на них повесили сумки и гитары. Вокруг валялись разорванные пакеты и бутылки. По всей вероятности, это место давно было облюбовано для пикников. Два незнакомых Андрею молодых человека рубили ветки на дрова. Кто-то уже сложил костер и поджег его. Пламя казалось белесым в лучах заходящего солнца. И снова огромный, малиновый, матовый шар садился в сиреневом чаду за серый лес на том берегу.
– Как только светило нижним краем коснется леса, – возвысил голос Светозар, стараясь перекричать тусовку, – я толкну накосогорную… не проповедь, нет… (Раздался смех.) Всего лишь речуху. Окей?
– Ноу проблем, – раздались радостные голоса сразу с трех или четырех сторон.
– А вторую скажу, как только его диск появится с другой стороны, вон над тем лесом. Но это для тех, кто доживет до утра.
Большинство присутствующих пребывали в лихорадочном возбуждении. Девушки громко смеялись и много курили, мужчины сдерживали себя, но пальцы, с зажатыми в них сигаретами, дрожали и начинали плясать. Вдруг ни с того ни с сего кто-нибудь выделывал па и ногами, жестикуляция у всех была преувеличенной и очень быстрой. Только Сева не останавливался ни у одной из групп, проходил мимо с загадочным видом, словно знал что-то. Его невеста бродила сама по себе, он сам по себе. Главный «Осведомителя» и телепоросенок уединились в стороне и беседовали о чем-то серьезном, несколько девушек окружили скво. Среди них была Зоя.
– Светозар! – вдруг закричал кто-то истошно. – Сейчас солнце сядет!
Светозар засуетился, схватил бутылку и начал разливать водку по пластиковым стаканам.
– Водку наливайте, наливайте водку, – распоряжался он. Потом повернулся к солнцу, держа наготове свой стакан.
– Давайте караулить солнце, как говорили наши предки: смотреть, как оно садится. Никогда не удается засечь тот момент, когда его верхний край уходит за горизонт. Кажется, оно не движется, остановилось… И вдруг – раз! – моргнуть не успеешь, а его уже нет! – Все замерли в иронично-умильном ожидании. Щетка волос на затылке у Светозара горела, как сноп лучей, очки превратились в два маленьких зеркальца. Сева демонстративно выпил, не дожидаясь начала речи, повернулся спиной к закату и закурил. Опоссум с поросенком продолжали тихо беседовать уже со стаканами в руках.
– Светозар! – раздался снова истошный крик, оказывается, так кричал Макс. – Где речь – уже село!
– Нет еще… Еще секундочку… – поднял Светозар в напряжении дрожащую ладонь. – Вот, теперь село!
– Ну что… – Он стал в пол-оборота, как оперный певец. – «Поднимем стаканы, содвинем их разом! Да здравствует солнце, да здравствует разум! Ты, солнце святое, гори! Как эта лампада бледнеет при свете каком-то там зари (Он указал на костер.) – так ложная мудрость тускнеет и меркнет при свете бессмертном ума. Да здравствует солнце, да скроется тьма!» – Произнося заключительные строчки, Светозар мельком взглянул в сторону Андрея – или тому