В голограмме бытия. Сборник стихов. Ирина Тарасова

      Я знаю тебя лучше всех.

      Я не знала тебя никогда.

      Твой видела я успех,

      Твой прочувствовала провал.

      Чем ты никого ближе нет.

      И ты как всегда далека.

      С тобой нет запретных тем,

      С тобой рот на все три замка.

      Одно на двоих у нас сердце,

      И бездонна меж нами пропасть:

      По-твоему я – мерзость.

      По-моему ты – скука.

      Однажды свершив дерзость —

      Для тебя то была мука —

      Ты разбила мою крепость,

      Возродив меня в силе звука.

      Спасибо тебе за милость —

      Судьбоносную ту услугу,

      Хозяек же двух будет глупость

      Водворять на одну кухню.

      Теперь ты лишь мой опыт —

      Мое детство и, увы, юность,

      Заточенная в узы учебы:

      Постигалась книжная «умность».

      Источник нынешней злобы

      И тоски, что теперь мой спутник —

      Весь твой мир, несущий основы

      Моего как файл-исходник.

      Звон последней упавшей оковы —

      Последний в твоем гробу гвоздик,

      Растущая тень моих крыльев —

      Последний твой видимый облик.

      Ты – сборник моих былей,

      И я буду тебя помнить,

      Хоть раскаты грома смыли

      С меня твою фантомность.

      Ты – пепел сгоревшей пыли,

      Питающий каждый мой комплекс,

      И глядя в себя глубины

      Иногда тебя вижу топлес.

      Иссиня-черный кристалл

      Путь открывает во тьму —

      Вмиг оживленный портал

      В клочья разнес пустоту.

      Красно-бордовый бокал

      Разбитый лежит на полу,

      Листья, что ветер трепал,

      Исчезли стекая во мглу…

      Из камня сырая стена,

      А вход, что ведет в темноту,

      По лестнице сквозь зеркала,

      Двуглавые львы стерегут.

      Завидев кристалл-ключ в руках

      Отступают безмолвно к огню,

      Что струями чрез зеркала

      Течет, образуя звезду.

      тихий шорох песочных часов,

      Висящих на темных ветвях

      Над полями черных цветов,

      Сберегающих прах бытия.

      Средь кустов, чьи плоды в письменах,

      В свете ламп костяных мотыльков

      Пролегает из нитей тропа,

      Что сплели сотни лап пауков.

      Слишком долго я в мире блуждал

      До того как в чертоги пришел

      Эти, что за чертой мертвых скал —

      С камня помощью их я нашел.

      По тропе добрался к вратам

      Из холодного света шипов,

      Возвышающихся тут и там

      Из недр иссиня-черных стволов.

      «Проводник» мой уже засиял:

      Чует, близок его дом родной,

      За вратами сестер он узнал

      В плитках пола за дальней стеной…

      «После врат нет дороги назад,

      Если был ты обычным рожден —

      Он оставит тебя у себя,

      Даже если не вышел твой срок».

      Я отчетливо помню слова

      Со страницы большой книги той,

      Что лежала на дне сундука,

      Унаследован был что давно.

      Книга та оказалась пуста,

      Но писала строка за строкой

      Под обложкой неслышно себя,

      Пока спешно искал я покой.

      И однажды открылась она.

      И нашел на ней камень я свой.

      Он сначала мой взгляд приковал,

      А потом и увел за собой…

      Вот поэтому я здесь сейчас —

      В замке, что на границе времен —

      Удостоенный чести на час

      Посетить Его собственный дом.

      Не так вовсе я сам представлял

      Себе вид и манеры Его:

      Думал, что белый череп, коса…

      А увидел