Неукротимая Анжелика. Анн Голон
го могли пенять ему лишь на то, что он до сих пор не женат. Такой представительный мужчина, принятый в лучшем обществе, давно бы должен был выбрать себе супругу среди скромных и добродетельных девиц, каких строгие матери и деспотичные отцы, богатые буржуа Сен-Жерменского предместья, растили во множестве. Однако любезный и язвительный Дегре не торопился вступать в брак, а в дверях его дома самые знатные люди Франции сталкивались с подозрительными личностями и слишком броско одетыми женщинами.
Карета заскрипела, перебираясь через ручей, протекавший поперек дороги, лошади забили копытами, кучер с трудом выровнял экипаж, и горожане, слонявшиеся без дела в сумерках этого душного летнего дня, покорно прижались к стенам домов, освобождая проезд.
В эту минуту к карете приблизилась поджидавшая ее женщина в маске и, воспользовавшись тем, что карета замедлила ход на повороте, наклонилась к окошку, широко открытому из-за жары, и игриво спросила:
– Мэтр Дегре, не позволите ли вы мне сесть рядом и отвлечь ваше внимание на несколько минут?
Полицейский, погруженный в глубокие размышления о результатах нового расследования, вздрогнул, и на его лице тотчас появилось выражение сильного гнева. Просить неизвестную снять маску не было необходимости, он и так узнал Анжелику и рассвирепел:
– Вы?! Вы что, совсем не понимаете слов?! Ведь я же сказал вам, что не желаю вас больше видеть!
– Да, я помню, но дело очень, очень важное, и только вы мне можете помочь, Дегре. Я не решалась, долго думала, но всякий раз получалось все то же: вы один можете помочь мне, больше никто.
– Я вам сказал, что не хочу вас больше видеть! – повторил Дегре сквозь зубы с непривычной для него яростью. Человек циничный и суровый, он всегда умел сдерживать свои порывы. Но тут он вдруг потерял власть над собой.
Такого взрыва Анжелика не ожидала. Она знала, что сначала он захочет прогнать ее, потому что она нарушила негласное обещание больше не тревожить его. Но, подумав, она решила, что с этим можно не считаться, когда речь идет о чрезвычайном известии, полученном ею от короля. Дегре был слишком ей необходим. Она не удивилась, когда оба раза, приходя к нему, получала ответ, что господина Дегре нет дома и вряд ли он будет дома, когда она придет опять. Она просто выбрала удобную минуту, чтобы встретиться с ним лицом к лицу, веря, что заставит его в конце концов выслушать ее и что он все-таки уступит.
– Это очень важно, Дегре! – умоляла она. – Мой муж жив…
– Я сказал вам, что не хочу вас больше видеть, – в третий раз повторил Дегре. – У вас достаточно друзей, чтобы заниматься и вами, и вашим мужем, жив он или нет. Отпустите занавеску, лошади сейчас пустятся вскачь.
– Не отпущу! – Анжелика вышла из себя. – Пусть ваши лошади волокут меня по улице, но вы должны в конце концов выслушать меня.
– Отпустите занавеску!
В резком приказе слышалась злоба. Дегре схватил свою трость и сильно ударил резным набалдашником по стиснутым пальцам Анжелики. Она вскрикнула и разжала пальцы. В ту же минуту карета понеслась вперед, а Анжелика упала на колени. Продавец воды, стоявший рядом и видевший всю сцену, разразился насмешливыми утешениями, пока она поднималась и отряхивала юбку:
– Ну, не вышло нынче, что поделаешь, красавица. Не досадуй, не всегда ведь удается большую рыбу поймать. А про этого говорят, что он знает толк – черт побери! – в хорошеньких… Надо признать, у тебя шансы были. Просто ты плохо выбрала время, вот и все. Хочешь стаканчик воды, чтобы прийти в себя? Парит так, что гроза, видно, будет, в горле пересыхает. У меня вода чистая, хорошая. Шесть су за стакан.
Анжелика ушла, не ответив. Ее глубоко ранило поведение Дегре, разочарование перешло в тоску. Эгоизм мужчин превосходит все, что можно вообразить, думала она. Понятно, что этот хотел оградить себя от любовных страданий, вычеркнув ее из своей жизни. Но неужели он не мог сделать небольшое усилие еще разок, когда она нашлась, и в таком состоянии, совершенно растерявшаяся, не зная, к кому обратиться, какое решение принять? Дегре один мог бы помочь ей. Он познакомился с ней во время процесса де Пейрака и участвовал в этом процессе. Он полицейский, и его особый склад ума помог бы отделить реальность от химер, предложить гипотезы, найти точку, с которой следует начинать поиск, и – кто знает? – может быть, и у него есть какие-то личные сведения об этой необыкновенной истории. Он ведь знает столько тайных и скрытых вещей. Они хранятся в разных отделах его памяти, а возможно, запечатлены в записках и донесениях, хранящихся в ящиках его стола или в сундуках. И потом, хотя она сама не признавалась себе в этом, Дегре нужен был ей, чтобы стряхнуть с себя страшный груз тайны. Чтобы не чувствовать себя в одиночестве с безумными надеждами, с трепетно вспыхивающей радостью, которую ледяной ветер сомнений гасил, как дрожащий огонек. Поговорить с ним о прошлом, о будущем, о той неведомой бездне, где, быть может, ждало ее счастье. «Ты прекрасно знаешь, что там, в будущем, что-то ждет тебя… Ты не должна от этого отрекаться…»
Это ведь сам Дегре когда-то говорил ей. А теперь он так злобно отталкивает ее. Она отчаянно и бессильно махнула рукой. Шла она быстро, ведь на ней были