Аврелия. Э. Кэнтон
Фестом, правителем Иудеи, и царем Агриппой свою знаменитую речь, приведенную в Деяниях апостольских, заключительные слова которой были таковы: «Я взываю к правосудию кесаря!» (Деян. XXVI, ср. XXV, 10. 21).
Павел, взывавший к правосудию кесаря, подлежал отсылке в Рим. Правитель Агриппа, побежденный высоким учением апостола Павла, чувствуя себя почти христианином, готов был его освободить, так как не считал его достойным ни смерти, ни тюрьмы, в которой он там содержался в продолжение двух лет; но нельзя было пренебречь воззванием к кесарю. Порций Фест ответил:
– Хорошо, ты отправишься к кесарю.
Этот кесарь был император Нерон. Рассчитывал ли апостол Павел подействовать на него теми же словами, которые привели в трепет его судей: Феликса, Порция Феста и царя Агриппу, или он желал и Нерону говорить о правосудии, целомудрии и о будущем Страшном суде?
А Рим? Мог ли он воспринять проповедь Павла о раскаянии, призывавшую обратиться к единому Богу и к делам милосердия, достойным этого раскаяния?
Казалось, апостол не мог рассчитывать на победу и Фест вправе был воскликнуть:
– Ты безумец, Павел! Твоя ученость расстроила твои умственные способности! (Деян. XXVI, 24).
Как бы то ни было, апостол Павел решил отправиться в Рим. Апостол Петр уже был там; имя Христа Спасителя уже получило право гражданства в столице мира.
В Риме было известно о прибытии апостола. Верующие пошли к нему навстречу, более ревностные – до форума Аппия, а другие – до места трех лавочек.
Они благословляли Бога за то, что наконец они могут прикоснуться к одежде и созерцать черты лица апостола. Со своей стороны, апостол Павел благодарил Господа за то, что ему довелось находиться среди своих братьев. Это было первое прибытие апостола Павла в Рим. Римская полиция, извещенная о его прибытии, разрешила ему поселиться там, где он пожелает; но для наблюдения за узником к дверям его дома был приставлен воин.
Тем не менее свобода апостола Павла не была стеснена. Он мог ходить по городу и принимать у себя гостей.
Евреи, жившие тогда в Риме, делились на два разряда. Одни из них, богатые и влиятельные, пришли туда для того, чтобы как можно лучше обосноваться. Другие же – бедные телесно, но богатые духовно – составляли верное и избранное стадо, следовавшее за святым апостолом Петром. Они проводили жизнь в молитве, занимались ручным трудом и никому не были ведомы, кроме тех несчастных, которым они по-братски оказывали помощь, да сборщикам податей, которые их беспощадно грабили, и еще философам, которые начинали прислушиваться к их учению.
Недалеко от Капенских ворот, при выходе на Аппиеву дорогу, была роща, посвященная Либитине, богине усопших. На этом месте некогда был воздвигнут храм нимфе Егерии и несколько алтарей, посвященных музам.
Теперь это не более как жалкие развалины.
Этот скромный и незаметный уголок и послужил колыбелью христианства, религии Бога вочеловечившегося. Здесь появились первые последователи Христа в Риме; сюда же они стекались из города, когда там поднималось гонение.
За