Путь в преисподнюю. О власти мировой ты размечтался всласть. Анатолий Агарков

      ISBN 978-5-4490-3465-6

      Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

      1

      Городишко понравился – улицы прямые, зелёные, на окраинах многоэтажки, центр в традициях середины прошлого века, с Ильичём на площади. Частный сектор – остатки казачьей станицы – вдоль берега речушки. «Портом» зовут.

      Зашёл в какую-то забегаловку, подозвал официанта с блокнотиком:

      – Я от Хозяина. Мне нужен Смотрящий за городом, и пока жду – кружечку живого.

      Малый ушёл в растерянности, ничего не записав. Тут же явился хозяин, суетливый субъект кавказской наружности.

      – Чем могу быть…?

      Я повторил.

      – Наверное, дорогой, ошибся – у меня приличное заведение.

      – А если не ошибся, у тебя, курносый, будут неприятности.

      – Подожди, брат, – нацмен сделал знак, и передо мной поставили кружку пенного.

      Его не было с полчаса, но я не спешил.

      – Придётся поскучать часок-другой – сказали, заняты, но будут обязательно.

      Мне принесли ещё два пива и шашлык.

      Примерно через час в заведение явился худощавый малый, присел за крайний стол у двери, прощупал меня пронзительным взглядом, пошушукался с курносым и удалился.

      Ещё час прошёл. Вваливается толпа такого вида молодцов, что немногочисленные посетители дружно потянулись к выходу. Ребята расселись за столы, а трое ко мне.

      – Ты чей? – средний задаёт вопрос. Скулы крепкие, нос сплюснут, уши прижаты – типичный боксёр.

      – Ты за городом смотришь?

      – А разве не видно? – повернул табло влево, вправо – взгляд неподвижный.

      – Тогда тебе письмо от Кудияра, – и подаю бумажку.

      Он прочёл, лицом побагровел да как саданёт ногой столик, за которым я сидел. Пустые кружки на пол, четырёхногий перевернулся, и два бойца кинулись его пинать. Если бы этот удар достался мне, они с таким же остервенением катали моё тело по полу.

      Недоумки, но как выдрессированы на жесты хозяина!

      Столику пришёл конец. Приговорённый Смотрящий успокоился.

      – Как кличут?

      – Алекс.

      – Макс, – представился он и протянул руку для пожатия.

      – Где устроился?

      Я пожал плечами.

      – Деньги есть? Ксива? На блатхате ночку почалишься.

      Мы вышли из заведения.

      – Садись к ребятам, – кивнул на чёрный джип.

      Меня не устраивала инициатива в его руках.

      – Макс, город сдашь мне. Завтра с общаком на доклад.

      Он взвыл от огорчения, ринулся к серебристой Ауди, выхватил из салона автомат и запустил в небо над моей головой салют из трассирующих пуль.

      – Это мой город!!!

      Стоящая в полуквартале милицейская машина стремительно стартовала с места и скрылась на перекрёстке. Я проводил её взглядом и сел в джип.

      – Поехали.

      В частном жилом доме, где оставили меня Максовы бойцы, умирали со скуки три полуодетых типа и две полураздетых девицы. Хозяева – полупьяный старик и пронырливая старушка.

      – Свежак, – заявила брюнетка и цапнула меня за пах.

      – Может, в карты, мужик? – предложили мужики. – Бабло есть?

      – Мне отдохнуть, – обратился к хозяйке.

      – Что, и не выпьете с компанией? – поинтересовалась та, застилая простынею диван на веранде. Принесла подушку, кинула плед.

      Старушка ушла, погасив свет. Я разделся и лёг. Явилась блондинка.

      – Подвинься, – пристроила кругленький задок на край дивана. – Деньги есть – минет сделаю.

      Я улёгся поудобней, подпёр щёку ладошкой:

      – Лучше расскажи о себе.

      – Ты же из тюряги – голодный должен быть.

      – Больше по общению.

      И она поведала историю, в которой была пьющая мать, отчим-насильник, бегство из села, интернат ПТУ, заводская общага.

      – Теперь вот здесь.

      – Пьёшь? Куришь? Колешься?

      Она замотала локонами Мэрилин Монро:

      – С наркотиками ни-ни.

      – А ты красивая. Принеси гитару – я спою для тебя.

      – Меня Наташкой зовут, – она упорхнула, а я встал и натянул брюки.

      Она умела слушать – полуоткрыв рот, склонив голову, с детской верой в сказку в наивном взгляде. Всплакнула на беду с зелёными глазами. Потом притихла и уснула в углу дивана. Я отложил гитару и примостился в другом. Спать не хотелось.

      – Билли,