ОТЧИНА. Книга первая. Дед. Алексей Болотников
орикам, краеведам, исследователям, родным, близким и друзьям – всем, кто своим трудом, помыслом и промыслом, в большей, или меньшей мере, поспешествовал замыслу, рождению и выходу в свет этой книги. Честь им и хвала!
«ОТЧИНА – наследие от отца» В. Даль
Болотниковы… Филатовы… Жигаревы… Михеевы… Сысоевы… Борзенко… Темеровы… Головченко… Громовы… Байковы… Злобины… Шаметько… Сергеевы… И другие.
Предисловие
«Если мы хотим понять наш народ, то чтение школьного учебника по истории не дает ровно ничего. Это учебник по истории русского государства и его недальновидной, склочной „элиты“. Эта история ничего нам про нас не объясняет. А история русского народа еще не написана. И если мы хотим понять, кто мы, откуда и как мы такие появились, то ее нужно написать. Обязательно». С. В. Кочевых
«…Данные официальных источников и архивных массивов не способны отразить всю многогранность исторического процесса, а зачастую вольно или невольно искажают ее. Важнейшим проводником в эпоху, одним из ценнейших инструментов оживления истории и важным каналом сохранения исторической памяти являются свидетельства «безмолвствующего большинства», о которых следует сказать подробнее. Они позволяют не только полнее реконструировать прошлое, но и изучать особенности самой социальной памяти, идентичности, ментальности. В этой связи трудно переоценить значение народных мемуаров, т. е. воспоминаний простых, обычных людей о былом. В одной из своих статей мы отмечали специфические особенности данных источников: потенциально высокую информативность, одновременную уникальность и массовость, «субъективную объективность», известную «провоцированность» и проч1.
Проблема заключается в том, что, по справедливому утверждению Александра Солженицына, «простой народ мемуаров не пишет», хотя у многих существует потребность поделиться воспоминаниями о прожитом и прочувствованном, оставить след в памяти потомков. На сегодняшний день гипотетически это можно сделать: путем непосредственной (устной, письменной, визуальной) передачи ближайшим родственникам. Однако, как правило, лишь немногие занимаются этим целенаправленно и системно. В подавляющем большинстве случаев передача информации происходит в устной форме и фрагментарно, что делает ее недолговечной. К тому же эти рассказы остаются достоянием отдельных семей, а многим представителям старшего поколения оказывается просто некому оставить в наследство воспоминания о своей жизни и рассказы о фамильной истории. Печально, но факт: нередко среди выброшенного хлама можно видеть пожелтевшие от времени письма, грамоты, фотографии и целые альбомы; через публикацию мемуаров, что случается чрезвычайно редко. Несмотря на возросший интерес к изучению собственных корней, активизацию архивных изысканий генеалогов-любителей и проч., лишь единицы из числа обычных людей доводят этот процесс до издания книг или брошюр, к тому же мизерными тиражами, что минимизирует круг потенциальных читателей и не решает проблему сохранения «памяти сердца»…
…………………………………………………………………………
История подлинна, ценна и интересна, только когда она ЖИВАЯ. Ее важно не просто формально описать, статистически измерить, объяснить причинно-следственными связями, но и понять, согреть человеческим теплом, эмоционально окрасить. А для этого как раз и необходимы научные, творческие, батальные реконструкции прошлого; интерактивные музейные пространства; новые методы исследования и преподавания; написание фамильных историй и воспоминаний. Все это способствует сохранению исторической памяти, без которой любой народ и человек лишен будущего. Только из множества субъективных кирпичиков можно построить объективное знание об исторической эпохе, а из микро- и локально интересных материалов получить научно значимые выводы. Хочется надеяться, что проекты сохранения исторической памяти будут прирастать Сибирью!» С. Рафикова.
«Были люди до нас… Куда ушли они? Будут и после нас… Когда придут они? Двигаясь вперед – от жизни к смерти, из года в год, от эпохи в иную эпоху, – мы иногда невольно озираемся назад. Люди до нас не были бездушны и бесплотны. Они также мечтали, ссорились, ревновали, ошибались, падали, снова вставали, куда-то шли, страдали от любви неразделенной, получали ее сполна и пили, закрыв глаза от счастья. В. Пикуль «Звезды над болотом»
Зачин
Уверен, что выстою. Доведу до логического завершения сумбурный строй мыслей, не дающий покоя. Строй – не строй, поток – не поток, но неохватный разумом хаос обрывочных сведений: массивов дат, имен, впечатлений, знаний… Те – нестройные шеренги бойцов, бредущие бодро и одержимо к месту своей дислокации. Другие – герои не менее одержимые, воодушевленные, жертвенные, однако обезглавленные бессмысленностью баталии. Третьи… пятые… Тьмы и тьмы одиночек или армий, штурмующих осажденную крепость книжного сюжета. И я – один из них, державная особа, рядовой боец и (или) командующий битвами, – самозабвенно растрачиваю порох и штык. Уверен в пафосе доставшейся
Рафикова С. А. Народные мемуары как источник по истории советской повседневности // Гуманитарные науки в Сибири. Серия: Отечественная история. – 2009. – №2. – С. 74—78.