Мой сын – ангел. Людмила Максимовна Козлова
прибудет в Новосибирск.
Вагон почему-то сильно качало, может быть, от ветра. Колёса сбивались с такта. Пассажиры в соседнем купе громко обсуждали, как прошла свадьба у молодожёнов Ивана и Даши, хвалили невесту, жениха, вспоминали, кто что подарил. С другой стороны играли в карты, смеялись.
Иво чувствовал себя усталым. Казалось, с момента отъезда из Бийска прошла целая жизнь, которая навсегда отрезала его от прежней. Далёкой и недосягаемой казалась мать – где-то на краю земли. Иво вспоминал её так, как будто не видел уже лет тридцать. За эти неполных два месяца он забыл, как выглядит её квартира. Казалось, что уже не помнит её улыбки, и ему становилось страшно – что-то важное, дорогое и родное уходило, утекало по капле, оставляя чёрную пустоту.
Он понимал, что память о прежнем просто погружалась куда-то вглубь сознания, уступала место многочисленным событиям, которые вмещали в себя новый мир – мир скитаний по чужим домам, бесконечным дорогам, где не встретишь ни одного знакомого лица, не услышишь доброго слова, обращённого к тебе. Именно к тебе, а не к случайному прохожему в твоём лице.
Одиночество среди людей, настороженность, недоверие к словам – вот чему научили его эти два долгих месяца. Казалось – в нём родился и вырос ещё один человек – осторожный и хищный. И он, как ни странно, был намного старше того мальчишки, который ещё недавно сидел за школьной партой.
Иво взял постель, занял верхнюю полку. Он с удовольствием улёгся головой к окну и расслабился. Состояние было странным – похожим на гриппозное. Он долго ворочался с боку на бок, не мог найти удобного положения. Всё мешало, всё было не так – и тонкое одеяло, и плоская поролоновая подушка и глухая плотная духота в вагоне. И всё-таки незаметно навалился сон.
Казалось, что идёт он тем самым коридором в квартире сестры Ларисы. Только коридор такой длинный – конца не видно. Пол жёлтый, узорный – паркетный, светится изнутри. По правую и по левую руку – открытые двери. Тоже красивые, из цельного янтарного дерева. Внутри – стоят резные кровати. На них в кружевных одеялах и подушках лежат люди – кто газету читает, кто яблоки ест, кто воду пьёт из цветной бутылки.
– Да это больница! – воскликнул Иво. – Зачем я сюда пришёл? Терпеть не могу болеть и лечиться!
Навстречу по коридору идёт сестричка в белом халате.
– Лариса, – взмолился Иво, – выпусти меня отсюда! Мне здесь нечего делать.
– Вот сдашь анализы, тогда выпущу, – пообещала она.
– Ну, какие анализы! Мне же ехать надо – домой!
Тут сзади догнал его санитар в голубом костюме, Он вёз какое-то сложное устройство – через стеклянные окошечки видна была сиреневая жидкость. Иво шарахнулся вправо и задел плечом этот агрегат. Конструкция рухнула, разбилась, жидкость разлетелась во все стороны, забрызгала одежду и лицо. Кожу зажгло. Иво провёл рукой по щекам, стараясь стереть капли, и проснулся.
Сразу