Душегубка. Стихи. Виктория Александровна Захарова

      Я буду петь,

      Спустившись в душегубку

      метро. На Невском больше подают.

      Рыдать, вопеть

      Подстреленной голубкой.

      Пою как все: поют, как и живут.

      Как я живу,

      Пою насквозь фальшиво.

      Навзрыд в минор, не соблюдая такт.

      Я вам спою,

      Пугающе паршиво.

      Визжа до четырех, а там антракт.

      Спою острО

      И пО сердцу, как бритвой.

      Наверно, правду, если хватит духа!

      Спою в метро

      Легко, без чувства ритма,

      Без микрофона, голоса и слуха.

      Но, вопль мой,

      Гранитом отражаясь,

      Прокуренный, простуженный и зяблый,

      Юродивой

      Принадлежа и маясь,

      Проникнет внутрь в ваши капилляры.

      Потом наряд

      И даже штраф в полиции.

      Ой, дяди, штрафы будут регулярны!

      Огнем горя,

      Без долгих репетиций,

      Быть может, стану очень популярной.

      Не убегу.

      Догонят у порога.

      Поклоны бить из всех последних сил

      Согнут в дугу.

      По замыслу пророка

      Накажут адом всех, кто их не бил.

      Я не боюсь,

      Не злюсь, а только маюсь.

      Людьми отравлен райский уголок.

      Перевернусь,

      Увижу свет, уставясь,

      В церковный золоченый потолок.

      Вверху летал.

      «Ад на земле. Проклятье!

      Ничто, кто служит, здесь не заслужил!» —

      Мне тот сказал,

      Кто предан и распят был,

      Ну а потом лицо на лик сменил.

      Я развернусь

      И заново в дорогу —

      Нет веры мне, как нет пути назад.

      И я решусь.

      Там смрад! Там нету Бога! —

      Отвечу Богу, если пригласят.

      Верчусь волчком

      На цирковой арене.

      В бреду себе желала медных труб.

      Надрыв крючком

      Щеки, и крови пенной

      Стекает водопад с дрожащих губ.

      Но я смеюсь!

      Положено смеяться,

      Когда ты тешишь в парике народ.

      Я притворюсь

      И заново кривляться.

      Толпа и рукоплещет и зовет.

      Еще, вот так!

      Еще, давай по-новой!

      Пытают славой, пробуют на зуб.

      Швырнут пятак,

      Ну к повтори! Готова?

      И тянут леску вбок, и жадно ждут.

      Дух крови прян.

      Придурки и уроды

      Ко мне спешат, покинув бельетаж.

      Триумф – обман!

      И я хочу свободы:

      Пришла ко мне очередная блажь.

      Я упаду

      Без сил. И будь, как будет.

      Шут умер, баста, кончился, капут!

      И все вокруг —

      И нелюди и люди

      Огни погасят, встанут и уйдут.

      Налейте водки, господа, налейте водочки!

      У водокачки близ пруда вы труп нашли.

      На шее тонкой борозда у той молодочки.

      По коридорам вместе с ней меня вели.

      Топите баньку, господа, топите баньку!

      У надзирателя, быть может, есть душа —

      Тот, кто нашел сегодня утром арестантку,

      Пусть хлещет веником и плещет из ковша.

      Глаза не прячьте, господа! Пардон, товарищи!

      В тридцать восьмом мне было только тридцать семь.

      Молодка ж в двадцать в лагеря, в грехах покаявшись!

      Сороковой. А мы все старые совсем.

      Налей мне, мальчик, упокойную-поминную.

      Перегорела. Всех Сибирь согнет в петлю.

      Налей, сынок, за долю страшную и длинную.

      А я под сиськой твое имя наколю.

      И ругаю себя,

      И ломаю