Этот странный мир. Сборник. Борис Евгеньевич Штейман

      1. На первом этаже

      Не торопясь иду вниз, зажав под мышкой складное кресло. Оно норовит хлопнуть меня по ноге. Таков порядок: каждый приходит со своим стулом. До начала игры еще пять минут. Валентин Ильич уже сидит, ждет. Приветствуем друг друга.

      – Сегодня откроем новую колоду, – довольно говорит Валентин Ильич и протягивает ее мне.

      Кручу в руках плотную, тяжеленькую, запечатанную коробочку.

      – Венгерская? Из старых запасов?

      Ильич кивает головой. Подходят один за другим остальные игроки.

      – Кинем жребий, кому идти за столом? – спрашиваю я.

      – Да какой там жребий, – возражает Серега. – Я схожу! Делов-то!

      – Прошлый раз мы тебя прождали полчаса, – недовольно говорит Михалыч.

      – Не полчаса, а двадцать пять минут! – хохочет Серега. – Плюс сто вистов в гору по общему согласию!

      Уверенно звонит в Анькину квартиру.

      – Кто? – вопрошает нежный женский голосок.

      – Из ЖЭКа! – басит Серега, закрывая глазок. – Сантехника вызывали?

      – Никого я не вызывала! – смеется, отворяя дверь, Анька. – В следующий раз не открою! – грозит, впуская Серегу.

      – И как только жена все это терпит? – удивляется Михалыч. – Ну, ходок. Прямо никакого удержу не знает!

      – Простой народ в этом плане без комплексов, – бесстрастно, чуть улыбаясь, замечает Ильич. – Человек тонкого склада разве попер бы вот так, напролом, без всяких?

      – Не в этом дело, – возражает Михалыч. – Здоровья девать некуда – вот и прет… Я тут вспомнил один случай. Четыре старших пики, четыре бубны с королем и две посторонних…

      Я не люблю эти теоретические изыскания, поэтому отхожу в сторону и рассматриваю почтовые ящики. От нечего делать. Ильич начинает спорить с Михалычем… Анька – симпатичная бабенка лет тридцати пяти. Пару лет назад похоронила мужа. Злые языки говорят: третьего по счету. Кажется, в какой-то конторе метет пол. Глаза у нее приветливо-лукавые. Мы у нее всегда берем стол для игры, не тащить же сверху. Это уже, пожалуй, традиция… Она не возражает. Иногда выходит к нам покурить, выносит табуретку. Мы ей предлагаем рюмку спиртного, она сначала с возмущением отказывается, соблюдая правила хорошего тона, а потом с удовольствием, не спеша выпивает, следит за игрой и просит ее научить.

      – Вдруг один из вас выйдет из строя? – спрашивает она. – Что тогда делать будете?

      – Будем играть втроем, – отвечает обычно Серега.

      – А если двое выйдут из строя?

      – Будем пилить "гусарика"!

      – А если…

      – А если я останусь один, – ржет Серега, – мы с тобой, Анна Петровна, будем играть в дурака на щелбаны или… на поцелуйчики, по договоренности.

      – Вот трепач! – довольно смеется Анька.

      Ильичу эти разговоры действуют на нервы. Хотя вида он не подает.

      На сей раз Серега быстро появляется со столом.

      – Облом? – интересуюсь я.

      – Кому охота сто вистов в гору получать? – отшучивается он. – У мадам гости, племяш из Воронежа.

      – Как там у них, в Воронеже? – спрашивает Михалыч.

      – Не успел выяснить, – Серега ставит стол.

      Ильич с треском вскрывает колоду. Всех охватывает легкое предыгровое возбуждение. Играть новыми картами – ни с чем несравнимое удовольствие. Фишки, пощелкивая, ложатся на стол. Хорошо, что есть свет, нам пока везет! Правда, на случай его отсутствия у нас припасены свечи, и нас этим не испугать.

      – У меня хвост еще вырос. Я его вчера даже дверью умудрился прищемить. Прямо не знаю, что делать, – неожиданно жалуется Михалыч.

      Воцаряется неловкое молчание. Валентин Ильич перестает тасовать карты и, нахохлившись, замирает над столом. Разряжает обстановку Серега.

      – Ты нас прямо достал со своим хвостом, Михалыч! – произносит он попросту и весьма добродушно.

      – Вы что, мне не верите?! – обижается Михалыч и подозрительно оглядывает всех присутствующих по очереди своими маленькими голубыми глазами.

      Когда он смотрит на меня, я сочувственно качаю головой и делаю соответственное выражение лица: "Уж в ком, в ком, а во мне тебе стыдно сомневаться, дружище! У меня самого не сегодня-завтра может появиться то же самое, то есть… м-м… хвост… Дело-то житейское…"

      Валентин Ильич, наклонив низко голову, делает вид, что занят раздачей карт и боится ошибиться.

      – За обсдачу сто вистов в гору, – бубнит он, объясняя свое поведение. – Да и вообще, кто же хранит ценности дома? Лучше всего в банке…

      Только Серега упорно лезет на рожон:

      – Чего-чего,