Клятва Рода. Степан Мазур
пыль леса. В его мягких тканях было прохладно и спокойно. Павшее древо лечило, вытягивая всю усталость и боль.
Хищники леса знали о присутствии двоих чужаков, но не дерзали приблизиться. Даже гнус не тревожил покоя посетителей дебрей. От них почти зримо исходило ощущение внутренней силы.
Первое существо – огромный, двух центнеров веса тигр, приподнял голову от поваленного древа. Карие, с проблесками жёлтого глаза заинтересованно посмотрели вдаль леса. Левое ухо подёрнулось, словно поймало сигналы за пределами доступного диапазона. Но прошло несколько секунд, и тигр отвернулся. Вновь рыже-полосатая голова легла на передние лапы, потеряв интерес к окружающему миру. Глаза прикрылись, даже хвост застыл неподвижно. Грудная клетка приподнялась, опустилась и дыхание Амурского тигра замедлилось.
Второе существо лежало на спине и смотрело голубыми глазами сквозь кроны деревьев в небо, ибо было человеком и могло ценить природу и физически ощущать те потоки чистой энергии, что давала тайга, взамен требуя лишь одного – сильно не вмешиваться, оставляя круговорот энергий, как есть.
– Коготь, я не чувствую его, – обронил светловолосый мужчина, с длинными, сплетёнными в пучок волосами за плечами.
Взгляд продолжал пронзать голубизну неба и редкие белые крепости. Мысли о летающей тарелке на полянке в сотнях метров от водопада отступали. Сёма пытался успокоиться и принять за минуты то, что Скорпион принимал месяцами, годами. Человек хотел услышать тайгу.
Тигр полностью проигнорировал человека, наслаждаясь природой, забывая все битвы и жизнь на других «этажах» реальности, коих в последние годы ничуть не убавилось.
– Эх ты, полосатый эгоист. – Блондин приподнялся от завалинки и взъерошил тигру шевелюру на голове. Коготь недовольно оскалился, отмахиваясь от старшего брата хвостом.
Высший тотем Семёна «Леопарда» Корпионова нарочито изображал лень и полное игнорирование человека, который являлся фактически хозяином тела тигра и его духа. Хозяином всего, кроме души.
Когда дело касалось сражений, Коготь всегда приходил на зов, но когда Сёма выпускал тотем «погулять», тигр проявлял непокорный нрав. В этом он полностью походил на своего хозяина.
Гость тайги не походил на заядлого путешественника. Мужчина был одет в кожаную куртку поверх серой майки, светлые джинсы и армейские ботинки. Из всех вещей при нём был лишь охотничий нож на поясе. Взял по старой привычке. Припоминались поездки с братом в лес. Может, пригодится, если полоса отчуждения вздумает вновь попробовать на зубок.
– Почему мне надо прибегать к последнему средству, чтобы наш отшельник вышел из заточения? Сколько можно? Пять лет по лесам шарится. В волхвы, что ли подался? Двадцать два года, самый сок жизни, а он берёзки окучивает, – забурчал Сёма. – Меня давно простил. Что было, то было. Так к чему всё это? Того, что случилось, не изменить, да и нельзя было по-другому в той ситуации. Правда, Коготь?
Тигр вновь пропустил слова блондина мимо ушей, безмятежно греясь на солнышке.
– Побрею я тебя когда-нибудь, мой полосатый друг, – усмехнулся блондин и сконцентрировался на внутренних ощущениях.
Солнечное сплетение разогрелось. Волны тепла пошли по телу. Кончики пальцев запульсировали. Минуя астральный диалог и сакральный шёпот, Леопард перешел на «диалог души». Если от первого и второго можно отказаться, закрывшись, то от нитей Творца нельзя уйти и после смерти. Переход и расстояние для подобного не имеет значения.
– Это твоё последнее средство? – Пришёл смысловой пакет из недр тайги.
– Ты вынудил меня. Подумай о матери, отце, друзьях, и всех тех, кто тебе доверился. Прерви заточение. И дай хоть на сестрёнку поглядеть. Она у тебя. Я знаю.
– Ты порвал купол.
– Ну, так покажись и дай мне по морде. Хоть какой-то повод показаться мне на глаза.
На другом берегу водопада появился стройный, длинноволосый мужчина с чёрными локонами, плотно связанными за плечами в подобие косы. Локоны его были переплетены синими и красными оберегами. Одет чернявый в белую рубаху и штаны, подпоясанный кожаным ремнём. Ноги были босы. Изумрудные глаза светились бледно-зелёным пламенем, скрыв зрачки. Это был не отблеск. Очи переливалось с внутренним светом. Человек казался неземным гостем из сна.
Он сделал шаг в сторону воды и… пошёл по водной глади. Спокойный после падения с небольшого обрыва поток воды не мочил его ступней. Вода для таёжного жителя словно была не мягче январского льда.
Сёма привстал от дуба. Несколько осторожных шагов к кромке берега заставили напомнить все события почти пятилетней давности. И меч Родослава в Пустотах был готов лечь в руку при первом требовании. Если брат не изгнал из себя ЭТО, рука не должна дрогнуть.
«Как там говорил Меченый, пригодится, и секира, и меч? М-да, Меченый много чего говорил в последнее время».
Семён присмотрелся. Огонь в глазах брата не был огнём жажды убийства. Умиротворённый спокойствием, Скорпион стоял напротив и смотрел, словно сквозь брата. И видел насквозь.
«Да