Лавсаик Святой Горы. архимандрит Гавриил Дионисиатский
необходимо человеку в земной жизни.
Но сказано также: отвергнись себя (Мф. 16, 24). После утомительной для тела полунощницы естество физическое требует пищи и подкрепления, но устав иноческого жительства повелевает поститься до часа девятаго, то есть до трех часов пополудни. Природная часть ищет беседы, общения и рассеяния, трезвящийся же дух напоминает монаху о безмолвии и заповедях Внемли себе (Быт. 24, 6) и «Бегай [людей], и cпасешься»[71].
А затем вступают в дело монашеские обеты, безропотное послушание старцу, терпение прещений (хотя бы кто и без всякой вины был), отсечение своеволия и все прочее, чего требует добровольно избранный путь мученичества, то есть иноческого жития.
Посему братия, находящиеся в миру, но вожделеющие истинной жизни и делания по Богу, ревнующие о добродетели и чающие спасения души, почитайте нищих и смиренных монахов, избравших вольную бедность и уничижение, чтобы приобрести Христа. И не будьте, заклинаю вас, скоры на осуждение и на умозаключение о целом по некоей части его. Творящий бесчиние сам выставляет себя на обозрение, добродетель же в благообразии своем, напротив, смиренномудра и сокровенна. Не давайте веры всем обвинениям против монашествующих, но, как благоразумные и рассудительные, всегда памятуйте, что в любом звании людском встречаются негодные, что и среди апостолов нашелся предатель и что всецелое совершенство – лишь на небесах.
О прельщении от самомнения
Рассказывал нам блаженнейший старец Христодул из Катунакии, что в одной приморской каливе «малого» скита Святой Анны жил монах по имени Харалампий, подвизавшийся в уединении. Был он пригож лицом, высок и с бородой до пояса.
Сему-то монаху вселукавый изобретатель зла диавол исподволь внушил, что по духовным своим дарованиям, как и по телесному виду, достоин он патриаршества. И, когда увидел Харалампия ежедневно охорашивающимся, глядящимся в зеркало и ухаживающим за бородой, вообразил, что тот уже пленен гордостным помыслом. Отчего и явился ему во сне в образе священнослужителя со словами: «Прибудет на днях из Константинополя посольство архиереев, чтобы забрать тебя отсюда и возвести на Вселенский престол». Поверив сказанному, сей несчастный из самомнения, а также из страха, как бы предприятие это не расстроилось, не открылся никому и втайне начал готовиться к прибытию послов и скорому отъезду.
И вот однажды ночью пристает к утесу, на котором стояла его калива, изукрашенный корабль, а на нем – множество клириков со свещеносцами, хоругвеносцами и воинской стражей. При виде сего злополучный инок, собрав нехитрые свои пожитки, устремился навстречу гостям.
Но безмерно человеколюбие Божие и неодолима сила Честного Креста! Готовясь шагнуть на палубу, Харалампий осенил себя крестным знамением, и лукавое наваждение во мгновение ока исчезло, сам же несчастный очнулся у края утеса над бездной, кишащей акулами. Тогда осознал он сполна бесовское свое помрачение, вернулся в каливу и воздал хвалу
Изречение преподобного Арсения Великого. –