Коновницыны в России и в изгнании. Отсутствует
где, кроме Государя, находились граф Фредерикс и генерал Нарышкин. Вскоре пришел Рузский. Входя, он недовольным голосом обратился к скороходу: «Всегда происходит путаница, когда не исполняют приказаний… ведь я ясно приказал направить депутатов прямо ко мне. Отчего это не сделано? Вечно не слушаются».
Гучков говорил ровно и спокойно, подробно описывал последние события в Петрограде. Государь спросил, что бы он считал желательным?
Спазмы сдавливали горло, и Государь поднес к нему руку. Со всех сторон раздались рыдания. Государь повернулся, пожал некоторым из близко стоявших руки, сокрушенный, с поникшей головой, ушел.
Свидание Великого Князя Михаила Александровича с членами Временного правительства состоялось на Миллионной улице, в квартире князя Путятина. На лестнице дома стоял караул офицеров от Преображенского полка.
Входя в квартиру, Милюков столкнулся с Великим Князем, который обратился к Милюкову с шутливой фразой: «А, что хорошо ведь быть в положении английского короля. Очень легко и удобно!»
«Да, Ваше Высочество, очень спокойно править, соблюдая конституцию».
Родзянко занял председательское место и сказал вступительную речь, – мотивируя необходимость отказа от Престола. После него в том же духе говорил Керенский. Затем говорил Милюков. Он доказывал, что для укрепления нового порядка нужна сильная власть – и, что она может быть сильной только тогда, когда опирается на символ власти привычный для масс. Таким символом служит Монархия. Одно Временное правительство, без опоры на этот символ, просто не доживет до Учредительного собрания. Оно окажется утлой ладьей, которая потонет в океане народных волнений. Стране грозит при этом потеря всякого сознания государственности и полная анархия.
За этими речами полился целый поток речей и все за отказ от Престола. Гучков защищал точку зрения Милюкова, но слабо и вяло. Затем Милюков опять получил слово. Он был под впечатлением вестей из Москвы. В Москве все спокойно и гарнизон сохраняет дисциплину. Милюков был поражен, что его противники вместо принципиальных соображений перешли к запугиванию Великого Князя.
Милюков предлагал взять автомобиль и ехать в Москву, где найдется организованная сила для положительного решения Великого Князя. Он был уверен, что выход этот сравнительно безопасен. Но если он и опасен, то все-таки надо идти на риск: это единственный выход. Может быть, тот же Рузский отнесся бы иначе к защите нового Императора, при нем же поставленного, чем к защите старого…
Но согласия не было. Керенский был в восторге. Экзальтированным голосом он провозгласил: «Ваше Высочество, Вы благородный человек. Я теперь везде буду говорить это».
Великий Князь все время молчавший попросил несколько минут на размышление. Уходя, он обратился к Родзянко, желая поговорить с ним наедине. Вернувшись, он сказал, что принимает предложение Родзянко. После этого он подошел к Милюкову и поблагодарил его за патриотизм.
Голгофа