Советское фото. Три рассказа. Юлия Добровольская
изиономия пубертатного возраста.
– У вас на паспорт можно сфотографироваться?
– Можно.
Сегодня суббота, народу будет побольше обычного, не дадут почитать. Дрюона читаю. Интере-есно!..
Дили-линь!
– Добрый день. Можно?
– Можно.
Что, не видно, что ли, что можно? С десяти работаем, сейчас пятнадцать двенадцатого. Но это у них, у интеллигентных, манеры такие. Пришли, небось, свои физиономии запечатлеть, чтоб сынку в Израиль отправить. А может и не сынку…
– Вам что?
– Мы бы хотели… двойной портрет… так это у вас называется? Где-то примерно тринадцать на восемнадцать.
– Че бэ или?..
– Что, простите?
– Чёрно-белый или цветной?
– А сколько это будет стоить?
– Что будет стоить?
– Ну, сколько чёрно-белый, и сколько – цветной?
Не разоритесь, небось.
– Вот прейскурант.
– Сеня, у тебя очки с собой?
Я, конечно, могла бы и ответить, но на всех горла не хватит, читайте сами. А я Дрюона почитаю.
Дили-линь!
Ух ты! Свадьба! Класс! Сегодня по карманам кое-что удастся разложить!..
– Проходите, проходите! Вот сюда, пожалуйста… Ой, какие мы красивые!.. Валя! Выйди – свадьба!
Я хоть лак для волос куплю и за трусики кружевные Ленке заплачу, а то она собиралась сегодня забирать – неделю ждала, спасибо ей. Мы завтра с Котиком на вечеринку идём… А потом… Надо на потом что-нибудь придумать.
Телефон.
Я не я, если это не Котик.
– Алё, фотоателье на Пятихолмской. … Ой, здравствуйте, Марк Семёнович… Да, работаем, Марк Семёнович… Серебро? Сдавали… Да, в четверг… Премия? Ой, Марк Семёнович!.. Конечно рады… А как ваш внучок, Марк Семёнович?.. Что вы говорите? Это в три-то месяца! Моя только в четыре начала… Да, Марк Семёнович. До свидания, Марк Семёнович.
Опять телефон.
Это уж точно Котик.
– Алё, фотоателье на Пятихолмской. … Ой, Котик! … Я не болтаю, это шеф звонил. Нам премию выписали. А сегодня свадьба была. Мы кое-что… ну, ты понимаешь… А что ты делаешь? … Ах, мой Котик, не дразни меня… Мур… Мур… Мы завтра идём? … Нет?! … Какая командировка, завтра воскресение! … Ты забыл, что у меня муж в командировке? Пропадёт день. … Ну отмени… Подожди-ка… Проходите сюда, готовьтесь. Валя, выйди! Съёмка! Котик, я обижусь навсегда. Я уже придумала, куда мы пойдём после. … Нет, сегодня нельзя, там занято. Подожди… Куда вы ломитесь? Вот в эту дверь! Валя! Тебя ждут! Котик, учти, не сможешь завтра – я не смогу год. … Как хочешь. … Как хочешь. … Думай!
Свинство! В кои-то веки так всё удачно сложилось, и нате вам – командировка. Трындит! Он вообще стал реже меня… кхе… видеть. Маменька влезла, ясное дело. Этим мамашам только и забот, что своих сынков великовозрастных пасти… Старше я его, видите ли! Да, старше, тебе-то что, не тебе ж со мной спать. А сынку вот твоему нравится.
Дили-линь!
Ой, Сима. А эта Валю нашего пасёт…
– Привет, Сима. Ты чего это в субботу?..
Ага, рассказывай, что мимо шла, ты ж живёшь на другом конце города, от тебя ехать сорок пять минут. Сима работает в соседнем музее архивной крысой. Воображение – богатейшее! Это ж надо восемь причин придумать на дню, чтобы к нам зайти, Валю повидать.
– Сейчас позову Валю. … Нет, туда нельзя, шеф ругает. Валя, выйди! К тебе!
Ни фига шеф не ругает, а тебя не пущу. А то совсем, как своя. Валей своим руководи, а здесь – я начальник. Вот сиди тут и жди, у него, может, работа срочная.
– Ну, как дела, Сима? … У меня-то? Лучше не бывает! … И с Котиком всё тип-топ. … С мужем? С мужем разводиться будем. … А на что он мне теперь? Я теперь Котика люблю. А мужа я и не любила никогда. … Залетела, вот и вышла. … Он-то? Конечно, нервничает, интеллигенты – они все нервные. … Дочку себе забирает. Оно и правильно – у его маменьки квартира сталинская трёхкомнатная, не захотела разменять, жмотка. Мы же не сможем с Котиком и с Любкой в однокомнатной жить. … Любку не увижу? Я да не увижу?! Да они бедные будут, если не дадут видеться мне с Любкой. А у них ей лучше будет. Мамаша на пианино научит играть, манеры интеллигентные прививать станет. А мне Котика держать надо – десять лет разница, сама понимаешь… Вон твой Валя.
Жаль, я не Дрюон, а то бы про Симу роман написала. Бабе сорок два. Старая дева. Не дева, конечно, но замужем не была – страшная!..
Вале двадцать четыре. Как он с ней рядом сидит? Поговаривают, что и лежит… Бр-р-р! Хотя за деньги и не такое можно выдержать. Ну, не то, чтобы она ему деньги платит, а шмотки всякие покупает импортные, в ресторан на обед водит через день. Конечно, ей деньги девать некуда – ни детей, ни семьи. Мамашка с папашкой всю жизнь по заграницам обретаются