Фоллер. Уилл Макинтош
и облака, плывущие повсюду, а в центре всего этого – Фоллер. Он посмотрел на фотографию и решил прогнать прочь гнетущие мысли, разрывающее душу отчаяние.
– Я думал, мы едем в отель Le Yaca, – раздался голос Уго с заднего сиденья фургона.
– Планы поменялись, – сказала Мелисса.
– Поменялись? – театрально вздохнул Уго. – Мне нравится Le Yaca. Я уже предвкушал говяжью вырезку.
– У нас будет ужин без убийства, милый, – сказала Изабелла, поглаживая Уго по плечу. – Этим вечером ни одному животному не будет причинен вред. Тебе это понравится.
– Замечательно, – подперев кулаком подбородок, простонал Уго.
Питер протянул руку и легонько сжал колено Мелиссы.
– Ты что-то задумала.
Она вытянула уголок рта и цокнула – классический жест Мелиссы.
– Может быть.
– Подождите-ка, есть какие-то секретные планы, а я не в курсе? – спросила сидевшая сзади Кэтлин.
– Все было решено в последнюю минуту, – сказала Изабелла.
– Мне все равно. Отныне, если сюрприз готовится не для меня одной, я хочу быть в курсе.
Питер оглянулся на Кэтлин. Ее слова звучали вполне серьезно, как будто ей и правда было обидно, что ее не посвятили в планы Мелиссы и Изабеллы. Вытянув руку, она дважды постучала по крыше фургона, как будто проводила некий понятный лишь ей ритуал, который совершают при ОКР[3].
– Так куда мы едем?
– Кэтлин, это сюрприз, – сказала Изабелла. Она выглядела усталой.
– Когда вы вернулись из Мумбаи? – спросил Питер.
– Вчера. Я никогда не смогу привыкнуть к спонтанным командировкам на этой работе.
– Сомневаюсь, что кто-нибудь сможет, – сказал Гарри с заднего сиденья. – Я не думаю, что это возможно физически. Если, конечно, Уго не разработает вирус, который изменит наши внутренние часы.
– В данный момент это не входит в мои приоритеты, – произнес Уго.
Мелисса свернула на Колониальный бульвар, направляясь к Джеймстауну.
Мелисса и Изабелла шли по пристани впереди всех остальных. В лунном свете были ясно видны поразительные отличия двух сестер: худая, с повернутыми чуть внутрь коленями, бледная и веснушчатая, как ее отец-шотландец, Мелисса и маленькая, страдающая плоскостопием и загорелая, как и ее мать из Средиземноморья, Изабелла.
Сейчас, глядя на них, было тяжело различить что-то общее, что осталось от тех девочек, которые когда-то жили в трейлере в полукилометре от Питера в Гаскилле, штат Нью-Йорк. Питер и Мелисса ходили на один и тот же курс по химии. И оба были как белые вороны в классе. В год выпуска оба пытались избавиться от местных диалектов в своей речи. Они перестали говорить «ейнт»[4] и старались произносить «милк»[5] вместо «мелк»[6]. «Ай ейнт гоин ноувеа»[7] превратилось в «Айм нот гоин энивеа»[8]. Поначалу они смеялись, так как это звучало странно и искусственно,
Обсессивно-компульсивное расстройство личности. Характеризуется чрезмерной склонностью к сомнениям, поглощенностью деталями, излишним перфекционизмом, упрямством, а также периодически возникающими навязчивостями
ain’t
milk
melk
I ain’t goin’ nowhere
I’m not going anywhere