Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 1. Том 2. Борис Алексин
и полное отсутствие твердых программ. Многим учителям для своих предметов приходилось программы придумывать самим. Некоторые из учителей наименее добросовестные не имели вообще никаких программ и планов и, приходя в класс, иногда даже не представляли себе, что они на этом уроке будут делать. Ученики это замечали, и поэтому на этих уроках в классах творилось нечто невообразимое.
Нередки бывали случаи, когда ученики от такого педагога уходили с уроков всем классом, а затем или бродили по улицам, или затевали драки с учениками другой школы. Нередко зачинщиком в этом деле был Борис Алёшкин.
Как бы то ни было, время шло, кто-то из педагогов кое-что рассказывал или объяснял, и новые знания, хотя и в очень скудном количестве, ученики, в том числе и наш герой, получали.
Кстати сказать, никаких отметок в этот период ученикам не ставили, уроков на дом не задавали, все это считалось признаками проявления старого режима, поэтому подготовка к занятиям, усваивание нового материала зависели исключительно от способностей учеников. И надо прямо сказать, что если Борис Алёшкин в числе немногих учеников и вынес какие-то новые знания за время обучения в пятом классе первой ступени, то произошло это из-за его отличной памяти, незаурядных способностей и большой любви к чтению.
Читал он все подряд и с одинаковым увлечением, в том числе и учебники.
В других темниковских школах дело с занятиями обстояло немногим лучше. Выделялась школа, размещавшаяся в бывшей женской гимназии, которой заведовала Анна Захаровна Замошникова. Безусловно, лучше были поставлены занятия в школах второй ступени.
Во всех школах по-прежнему учеников кормили бесплатными горячими обедами. Питание было скудным, далеко не всегда вкусным, но для многих существенным подспорьем. Жизнь большинства горожан, не имевших какого-либо хозяйства, была тяжела. Деньги, получаемые в виде жалования, были настолько дешевы и так быстро падали в своей стоимости, что часто на базаре происходили такие случаи: утром тот или иной продукт стоил сто рублей за фунт, а к вечеру он же продавался за двести. Деньги, или, как их тогда чаще называли, «совзнаки», печатались достоинством в тридцать, шестьдесят и девяносто рублей и не разрезались на отдельные купюры, а так листами в двадцать, тридцать штук и переходили из рук в руки. Довольно часто, во всяком случае, не реже чем раз в полгода, одни дензнаки сменяли другие, причем старые, как правило, падали в стоимости в десять, а то и в сто раз. В памяти Бори так и сохранились эти деньги как большие, чуть ли не с газету листы, из довольно плотной бумаги, окрашенные в бледно-розовый или бледно-фиолетовый цвет.
В это время на базаре среди крестьян ходили еще и старые, царские, бумажные и серебряные рубли и «керенки», все они расценивались по-разному, и разобраться во всей этой денежной путанице было нелегко.
Стасевичи, в числе немногих жителей Темникова, особых неудобств от этой неразберихи с деньгами не имели. Они в этот период жили в сущности «натуральным»