Стальной подснежник. Дана Арнаутова
ненужный же вопрос. – На закате к распадку выйдем.
Кивнув, Тибальд пошел к костру, разведенному под пологом. Сырая кожа, растянутая на кольях, надежно скрывала огонь и рассеивала столб дыма. Сам Эйнар все равно учуял бы костер даже за милю, да и среди тех, кого они ловили, наверняка хватало бывших охотников, но стоянка ублюдков далеко: ущелье, по-местному – распадок, милях в семи. И часовых они ставят только возле лагеря – Эйнар с Тибо уже проверили.
Больше не обращая внимания на стервятников, он проверил оружие, снял сапоги и заново перемотал чистые сухие портянки, сменил рубашку на свежую, встряхнул и надел тяжелую, чуть влажную куртку-кожанку со стальными накладками, застегнув каждую пуговицу и подтянув ремни. Покосился на костер, откуда тянуло вкусным запахом каши, поставленной, пока Эйнар был в лесу. Потом на небо, где солнце уже клонилось к западу. Новобранцы, чтоб их. Сейчас налопаются, а потом с полным брюхом сначала на быстрый марш, потом в драку. Щенки дурные. Пополнение… Дал Пресветлый новый день, а король – заботу.
Он подошел к костру, в упор глянул на вскочившего кашевара: совсем юного, вихрастого и конопатого, как перепелиное яйцо. Тот поежился, опустил виноватый взгляд – вспомнил утренний приказ горячее на ужин не варить.
– Снимай, – велел Эйнар. – Кашу в кусты, котелок здесь оставь, тяжелые вещи на обратном пути заберем. К дереву, вон, подвесь…
– Жалко, господин капитан, – шмыгнул носом вихрастый Винсент. – Хорошая каша… Я сала положил и грибов чуток…
Под взглядом Эйнара он потупился, снял котелок и, чуть не плача, поплелся в кусты – выбрасывать. Эйнар обвел взглядом угрюмо молчащих парней – полтора десятка бывших крестьян смотрели на него почти с ненавистью, как на святотатца. Вывернуть котел доброй еды – да за такое в деревне и голову проломить могут, особенно там, где пережили Голодные Годы. Только Тибо глядел понимающе: спусти один раз невыполнение приказа – и про порядок в отряде можно забыть. По-хорошему, Винсента еще и наказать следовало, но не перед боем же.
– Вы дыру в животе видели? – негромко спросил Эйнар не глядя ни на кого, а получалось так, что разом на всех. – Когда лекарь наконечник достает с кишками, шьет их и обратно запихивает. Если кишки пустые – можно залить зельями, и один раненый из трех выкарабкается. А вот если полные – сразу копай могилу и жди, пока человек от горячки помрет. Помрет он непременно, потому что магов-целителей тут нет. Кто на охоту ходил, знает, что и волк загнанный втрое опаснее, а это не волки – люди пострашнее любого зверья. Мародерам терять нечего, и воевать они обучены не хуже вашего. Так что котел каши не стоит того, чтобы подыхать от меча или стрелы в брюхо. Всем ясно?
Он дождался нестройного, но послушного: «Так точно, господин капитан!» и в который раз недобрым словом помянул про себя короля, сменившего гарнизон крепости почти целиком – на три дюжины новобранцев осталось четверо опытных служак да два сержанта. Трое ушли провожать обоз, один свалился с лихорадкой, сержанта Малкольма пришлось оставить за старшего, так