Непрерывное восхождение. Том 1. Сборник, посвященный 90-летию со дня рождения П. Ф. Беликова. Воспоминания современников. Письма Н. К. Рериха, Ю. Н. Рериха, С. Н. Рериха. Труды. Сборник
– почему Павел Федорович не дожил до него? И каждый раз утешаю себя все одним и тем же – в этом Музее есть и часть его устремлений, труда и страданий, которая продолжает жить с нами и приносить свои плоды. Но только об этом многие уже не подозревают…
В 1981 году, когда я только-только приступила к работе над «Мастером», я написала о Павле Федоровиче очерк, намереваясь поместить его в готовящуюся книгу в качестве одной из глав. Мастер был настолько слит со своим Хранителем, что было бы неверным этого не сделать. Потом, когда уже готовый «Мастер» совершал свое длительное и бесплодное путешествие по различным издательствам, очерк затерялся в одном из них. Долгие поиски не принесли никаких результатов. И только в этом году, совершенно случайно, среди старых бумаг я нашла его копию и включила в мои воспоминания. Он являет собой как бы воспоминания Павла Федоровича о себе самом. Ибо все, что в нем описано, было мне рассказано им самим. Кроме этого, очерк касается одного из узловых моментов жизни самого Хранителя, Мастера и многих из нас. Момент этот имеет также и эволюционный характер, который осветил не только судьбу Хранителя, но и неизбежность и неповторимость уготованной ему миссии: судьба связала имя и дела Павла Федоровича Беликова с одним из величайших людей ХХ века, внесших важный вклад в Космическую эволюцию человечества. Тот узловой момент назывался Великой войной, определившей, – я в этом уверена, – основные магистральные пути человека и человечества к Новой Эпохе, к Новому Человеку.
Я прошу поэтому считать мои собственные воспоминания своего рода предисловием к воспоминаниям самого Павла Федоровича, заключенным в нижеследующем очерке.
– Поторапливайся! Да поживей! Ты, красная сволочь!
Жесткий ствол винтовки уперся в спину, врезавшись между лопатками. Ощущение было не из приятных. Узкая средневековая улочка была пуста, со стороны горящего порта наползали клубы дыма. На улочке когда-то жили чудаковатые алхимики. Узкие, вытянутые кверху черепичные крыши вплотную прилепились к городской стене с башнями. Они то исчезали, то появлялись в черных облаках, несущихся со стороны моря. И это появление и исчезновение старинных башен, некогда охранявших этот город, делало все вокруг неустойчивым и нереальным. Ему даже показалось, что в узком зарешеченном окне вспыхнул синеватый отсвет и метнулась фигура в колпаке. «Наверно, алхимик, – отрешенно подумал он, – или его призрак». Он удивился, что эта, казалось бы, фантастическая мысль не противоречила всему тому, что происходило.
– Эй, не задерживайся! – ствол винтовки снова уперся в спину. «Но он же знает как меня зовут, – подумал Хранитель. – Почему он кричит “эй”?»
– Послушайте, – сказал Хранитель и обернулся. Идущий сзади от неожиданности остановился и почему-то поднял винтовку вверх. На рукаве четырехлапым пауком чернела свастика. «Сейчас ударит, – пронеслось в мозгу. – Господи, как в дурном сне!» Из-за угла показался зеленоватый, как будто плывущий в изъеденном дымом небе шпиль знаменитого собора. Удара не последовало. Но