Гаити вздрогнет еще раз!. Сергей Зверев
предвижу, этот ваш вопрос, – чуть улыбнувшись углами губ, ответил тот. – Какого лешего про этот злосчастный заряд вспомнили спустя полвека? Все крайне просто: после землетрясения в одной очень закрытой организации появилась информация об этой давней истории. Информация, замечу вскользь, анонимная. Кто ее прислал – неизвестно.
– А может, никакой бомбы и нет? – с плохо скрываемой надеждой предположил радист Саня Ефимов. – Может, зря панты бьем, раз все это чистой воды деза?
– А если не деза? – тут же парировал Иван Иванович. – Вы можете себе представить, что начнется, если эту дрянь найдут американцы или, того хуже, какие-нибудь террористы? Между прочим, есть данные, что через десять дней после землетрясения здесь, на Гаити, было замечено странное оживление.
– В каком смысле странное? – быстро спросил Демидов.
– В том, что под видом корреспондентов и спасателей здесь стали появляться люди, которые ни к тем, ни к другим не имеют никакого отношения.
«А он не так прост, как хочет выглядеть, – подумал Локис. – Я не знаю, какой он там инженер, физик или ядерщик, но вот то, что он из какой-то хитрой конторы, – это сто пудов».
– Вот, собственно, и все, товарищи разведчики, – подвел итог Иван Иванович. – Теперь вам понятно, чем предстоит заниматься, и думаю, что в ближайшее время мы все с вами и выясним... А сейчас я, с вашего позволения, хотел бы лечь спать. Устал как собака. Да и время на акклиматизацию необходимо.
Сказав это, он, действительно, отошел в дальний угол палатки и принялся возиться со спальным мешком.
– Вовка, – негромко окликнул Демидов Локиса, – пойдем-ка, пошепчемся...
Глава 4
– Ну, и что ты по этому поводу скажешь? – спросил Демидов, едва они вышли из палатки. – Думаешь, что этот Ван Ваныч не треплется? Шестьдесят второй год, насколько мне известно, от сегодняшних времен сильно отличается. Это сейчас что угодно можно купить. Хоть танковую дивизию, авиационный полк или баллистическую ракету... Были бы бабосы и желание. А тогда ведь с этим делом было гораздо строже.
– Да фиг его знает, – пожал плечами Владимир. – На болтуна вроде не похож... А там, кто его знает?.. Кстати, о строгости в шестидесятые, это ты, Леха, зря. И тогда можно было купить что хочешь. Только на государственном уровне. Ты, кстати говоря, бумаги-то из пакета уничтожь, а то сам знаешь, не дома...
– Само собой, сожгу, – небрежно отмахнулся Демидов, однако тут же достал из кармана зажигалку и, чиркнув ею, поднес к листкам. Тонкая папиросная бумага вспыхнула, как порох, и мгновенно сгорела.
– Знаешь, что мне не нравится во всей этой истории? – продолжал говорить Демидов, затаптывая пепел. – То, что нас прямо на аэродроме уже встречали америкосы.
– Что ты к ним пристал? – совершенно искренне удивился Локис. – Ну, наглые собаки. Ну, любят везде свой нос совать. Тебе-то что до этого?
– Я их с Югославии не люблю, – посопев, признался Купец. – Поодиночке с ними общаешься – люди как люди. Как толпой соберутся – их словно подменяют. Становятся