Мужчина в кармане. Юлия Климова
меня в реальности. Я уже представила, как стекаю на паркет, вытягиваю правую ногу вперед, скрещиваю руки и клюю носом коленку, как… как дверь распахнулась и в кабинет вошла уютная мягкая седовласая женщина, держащая в руках поднос с тремя чашками.
О чудо!
Она была настоящей!
И она пахла кофейными зернами и ванилью (я была уверена в этом!).
Мое унылое отчаяние метнулось к ней через комнату и цепкими ручонками схватилось за юбку. Тетенька! Не уходите!
Подавив радостный смешок (мол, мы-то с вами знаем, что эти два индюка совершенно ненормальные), я улыбнулась ей и – о чудо! – наконец-то получила в ответ улыбку! Пусть эта улыбка была катастрофически сдержанной, но она была, она слетела со строгих губ и взмыла к потолку – она исчезла, но след в моей душе остался.
Пусть, пусть это будет та самая родственница, для которой мне нужно изменить серый цвет на светло-персиковый (неважно, что ей давным-давно перевалило за объявленные тридцать лет)! Пусть…
– Спасибо, – сухо произнес Кондрашов и, помедлив, добавил: – Наталья, познакомьтесь – это Ада Григорьевна, она помогает по хозяйству. Ада Григорьевна, это Наталья Амелина – дизайнер, в ближайшее время она будет обновлять интерьер левого крыла дома.
Разочарование (ну почему же, почему мне придется стараться не для нее…) и удивление (неужели, неужели он узнал и запомнил мое имя?!) наложились одно на другое.
– Хорошо, – ответила Ада Григорьевна и выплыла из кабинета.
Мухоморы опять полезли из всех углов.
– Пожалуйста, кофе, – предложил мне Кондрашов, дернув подбородком в сторону чашек.
– С удовольствием, – из вредности ответила я (ха! пусть на минуту, но я перекрою выделенный лимит времени). Я решительно-самостоятельно подошла к столу, подхватила чашку и вернулась в кресло. – Персиковый и коричневый тона вас устроят? – я продолжила гнуть свою линию.
Кондрашов вопросительно посмотрел на Германа.
Ага, посовещайтесь, мальчики.
– Да, – ответил он после кивка личного помощника.
– Замечательно! – Я улыбнулась до ушей, еле сдерживая возрастающее, не пойми откуда взявшееся веселье. – Удобно будет, если я приеду во второй половине дня? Сегодня мне нужно заглянуть в две галереи – я уже начала подбирать диван и столик для каминного зала.
– Да, – вновь ответил Дмитрий Сергеевич, желая, по всей видимости, выставить меня поскорее.
Я сделала глоток кофе и покосилась на часы. Восемь часов четырнадцать минут – мое время почти истекло.
Кондрашов тоже посмотрел на часы и нахмурился.
Я сделала еще один глоток кофе.
Наши глаза встретились.
«Спасибо, вам пора».
«Я не допила кофе».
«Вам пора».
«Вы забыли – кофе».
«Пора».
«Кофе».
Я сделала третий глоток и, поймав нервную морщину на лбу Кондрашова, поднялась.
– Спасибо, надеюсь, моя работа вас не разочарует.
– Я