Принцип маятника. Юрий Кубанин

      ISBN 978-5-4490-9715-6

      Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

      К читателю

      Почему-то повелось издавать книги по жанрам, точнее, по авторским «специализациям». Юмор и сатира – отдельно. Фантастика – сама по себе. Детективы и мистика – в коктейлях и поодиночке. Так называемая серьёзная литература, то есть – бытописательство. И т. д.

      А как быть беллетристам, пробующим перо и в комичном, и в трагичном; в реализме и мистике; сказках и повествованиях? Так, что в отдельно взятом жанре и на книжицу толщиной в мизинец не наберётся. Мне как быть? Не плодовит, поскольку не любитель множить вариации на темы избитых фабул. А наследить в истории отечественной словесности мечтается. Как говорится, плох тот солдат…

      Есть у физиков шутка. Маятник всю свою активную «жизнь» бросается из крайности в крайность. При этом всегда на максимально возможной скорости минует вожделенную точку покоя.

      В конце увлекательного, надеюсь, чтения станет понятным, почему сборник столь разноплановых опусов решено было назвать именно так.

      Хотелось бы верить, что каждому читателю что-либо ляжет на душу. От себя могу пообещать весь спектр эмоций: от смеха до грусти. Ассорти стилей – от реализма до бурлеска и фантасмагорий. Разнообразие сюжетов – от житейских историй до сказок и притч, на все возрасты и вкусы.

      Ещё могу пообещать – не изнурять читателя объёмами текстов, что на сленге книгоиздателей называются «кирпичами».

      Чего не могу обещать – покоя. Применительно к чтению – занудства, преснятины и скуки.

      С кем имеете дело.

      Юрий Кубанин – давний литературный псевдоним. Любители квестов найдут в книге паспортные ФИО. Врач-психотерапевт, психиатр-нарколог. Трудовую биографию, по окончании Московского высшего пограничного командного Краснознамённого училища, начал в 1974 году лейтенантом, замполитом высокогорной пограничной заставы в Аджарии. Через 10 лет, окончив 2-й Мед в Москве, работал врачом скорой помощи, затем стал военным врачом. Сняв погоны полковника, занялся профессиональной медицинской журналистикой, параллельно практиковал по специальности. Член Союза писателей и Союза журналистов России. Дважды лауреат литературной премии им. М. А. Булгакова «Медицинской газеты».

      Желаю приятного чтения.

      КРЕДО

      Мало – писать.

      Справедливость

      О моей стране сегодня в Википедии написано достаточно. Но в тот ужасный год, о котором пойдёт речь, я даже не предполагал, что в недалёком будущем появится такой мощный информационный ресурс как Интернет. А ведь был я человеком «в теме» – журналистом левой газеты «Либерасьон». И уж совсем не ожидалось, что вся эта умопомрачительная технологическая благодать свалится человечеству в руки без моего при сём присутствия. Хотя было мне тогда едва за двадцать. И был я отменно здоров, и сегодня мог бы только-только подбираться к пенсионному возрасту. Мог бы, да не смог…

      Так вот, в числе исторических кульбитов, совершённых моим отечеством, имеется и тот самый, беспрецедентно постыдный. Мнения о нём и по сей день противоречивы и поляризованы. В отличие от фактов, с которыми, как известно, не поспоришь.

      Цитата из Википедии: «Официально состояние „осадного положения“, введённого при совершении военного переворота, сохранялось месяц после событий сентября. За этот период было убито свыше 30 тысяч человек».

      Почти дословно.

      По грубым подсчётам, тысячу в сутки приходилось умерщвлять. Четыре десятка в час, полторы минуты на персону. Это если не спать и не есть, в режиме нон-стоп. Даже если вы не заплечных дел мастер и не в курсе требований профессиональных нормативов, согласитесь, надо было очень сильно постараться достичь такого впечатляющего результата.

      Они и старались. В столице ещё местами вспыхивали перестрелки между сторонниками власти и путчистами, ещё не пал Дворец Президента, а зачистка уже шла полным ходом. Настолько они были готовы к успеху.

      Когда меня ночью привезли на стадион, на поле яблоку негде было упасть. Сидели только те, кто не мог стоять. Лежали только те, кто уже не мог сидеть. По периметру трибун в первых зрительских рядах расхаживали солдаты с винтовками, чуть выше устроились пулемётчики. Овалы гаревых легкоатлетических дорожек клубились кольцами колючей проволоки. Кое-где в ней были прогалины, для «ротации кадров», с охраной подле. Прожектора светили на полную.

      Меня впихнули в толпу испуганных избитых людей. Многие были окровавлены, бедняга рядом со мной баюкал сломанную руку, кто-то пытался поверхностно дышать, чтобы не тревожить лишний раз дыхательными экскурсиями грудных клеток, отбитых прикладами до баклажанной синевы. Ни у кого не было