Воскресное утро. Решающий выбор. Михаил Алексеев
савина, у которого мундир уже был. Тоже, кстати, Героя Советского Союза. После окончания Белорусской оборонительной операции на оба Особых корпуса – и воздушный, и общевойсковой – пролился наградной дождь.
Так вот – через полтора часа на аэродроме «Двоевка» должны были состояться праздничный парад и митинг по случаю выпуска молодых пилотов. Сто пятьдесят лейтенантов ВВС – летчиков реактивной авиации – становились в строй воюющей страны. И он был приглашен на это мероприятие.
Штаб формируемой армии располагался в имении князей Волконских, расположенном в тридцати километрах севернее Вязьмы, неподалеку от разъезда Касня. Из истории Иосиф Бакратович помнил, что именно здесь располагался штаб Западного фронта генерал-лейтенанта Конева осенью 1941 года той истории, закончившейся «Вяземским котлом». Но сейчас война идет другим путем и враг далеко отсюда.
Уже в дороге, глядя через стекло подаренного ему Сталиным ЗиС-101 на среднерусскую природу, Оганян перебирал в памяти все события, произошедшие с ним и его товарищами в этой необычной истории с момента окончания боев, в которых участвовали оба Особых корпуса РГК.
Ставка Верховного Главнокомандования, пополнив армии Западного фронта резервами и усилив фронт в целом еще 29-й и 3-й армиями, сочла необходимым и возможным вывести в тыл оба Особых, 5-й, 6-й механизированные и 6-й кавалерийский корпуса.
Причины для воздушного и общевойскового Особых корпусов были разными.
Реактивные истребители, активно использовавшиеся в течение месяца, требовали не полевого технического обслуживания, а регламентных работ в условиях базового аэродрома. Полки 43-й авиадивизии Захарова остались на фронте, кроме того, с аэродрома «Двоевка» под Минск был переброшен 16-й иап ПВО на самолетах МиГ-3. Ввиду подавляющего численного перевеса и при наличии действующих РЛС этого было достаточно для поддержания превосходства в воздухе. И вот теперь советские ВВС могли выставить на фронт три полка реактивной авиации.
Также было принято решение о формировании 1-й Ударной армии в составе 5-го и 6-го механизированных, 6-го кавалерийского корпусов. Еще в состав армии была передана тяжелая танковая дивизия в составе двух полков КВ-1 и одного полка КВ-2. В дальнейшем планировалось заменить эти танки самоходками СУ-152.
Особый корпус остался в резерве РГК. В этой истории не состоялось расформирование мехкорпусов и перехода на бригадную структуру. Корпуса состояли из дивизий.
Менялись штаты дивизий. Все мотострелковые дивизии стали шестиполкового состава: три мотострелковых, танковый, артиллерийский, зенитный полки и подразделения усиления и обеспечения. Бывшие 108-я и Пограничная стрелковые дивизии переводились на новые штаты как мотострелковые. Первая Особая дивизия переформировывалась полностью. Полковник Гольцев вместе с присвоением звания Героя получил погоны генерал-майора и сменил на этом посту Оганяна, став командиром Особого корпуса РГК. Штат 134-го полка почти не изменился, только в танковый батальон 134-го полка добавили роту Т-55, сделав батальон четырехротным. То же самое сделали с 23-м МСП, в нем танковый батальон должен был получить на вооружение Т-34. Сформировали новый артполк. Зенитный дивизион полка на «шилках» не тронули. Более того, добавили самоходную батарею спаренных авиационных 23-миллиметровых, теперь уже зенитных, пушек ВЯ, на базе бывших легких танков Т-40. Командиром этой дивизии, тоже с получением генеральских погон, стал Катуков. 805-й артполк выводился из мотострелковой дивизии, и на основе его формировалась артиллерийская дивизия прорыва РГК в составе трех полков: полка «акаций», полка РСЗО в составе дивизионов «градов» и «катюш» и полка гаубиц МЛ-20. Командиром дивизии был назначен Герой Советского Союза генерал-майор Морозов.
Таким образом, Особый корпус стал иметь в своем составе четыре мотострелковые дивизии и в качестве усиления артиллерийскую дивизию РГК. Но самые большие изменения произошли в кадровом составе. Во всех частях произошли массовые перемещения командного состава. Офицеры из полков потомков перемещались в другие части корпуса, их места занимали люди из других дивизий корпуса. Существовало жесткое ограничение – командиры из 1979 года не выходили из структуры Особого корпуса. На самом верху пока было решено поступить так. Большинству солдат и сержантов из 1979-го с образованием выше десятилетки было предложено использовать свои знания по специальности. Некоторые были демобилизованы. Кто не захотел покидать части, получили офицерские звания и были отправлены на курсы ускоренной подготовки командного состава, образованные тут же, при корпусе. Меньше всего изменений произошло у танкистов и зенитчиков. Заменить экипажи Т-72-х и ракетных зенитных установок было невозможно. Пока невозможно. Танкисты, например, все имели по две медали, а некоторые и ордена, командиры всех экипажей получили звания младших лейтенантов, механики-водители и наводчики поголовно стали сержантами и старшинами. Но заменить их было некем.
Не произошло изменений только у зенитчиков Маринина. Сам Маринин также стал Героем и получил звание генерал-майора, но усилить его полк пока не смогли: технику, которой был вооружен полк, скопировать было невозможно. Но работа в этом направлении велась интенсивная. 597-й