Дюна: Дом Коррино. Кевин Андерсон
глаза, Аджидика увидел, что вокруг него сгрудились ассистенты, в глазах которых было выражение озабоченности, смешанной со страхом. Только один человек нашел в себе мужество заговорить с ним. Пользуясь своими новыми возможностями, Аджидика посмотрел на этого человека. Он знал, что этому ассистенту можно доверять и что он будет верой и правдой служить новому режиму.
Аджидика поднялся на ноги, все еще держа в руке осколок подноса с куском засохшей желчи.
– Ты – Блин, третий ассистент-оператор у чана номер пятьдесят семь.
– Это так, мастер. Скажите, вам не нужна медицинская помощь?
– Мы должны делать божье дело, – парировал Аджидика.
Блин поклонился.
– Меня учили этому с раннего детства.
Парень выглядел растерянным, но по языку его тела Аджидика понял, что он искренне стремится угодить старшему. Обнажив в улыбке мелкие острые зубы, Аджидика сказал:
– С этого момента вы – заместитель начальника лаборатории. Докладывать будете только лично мне.
В темных глазах Блина мелькнуло удивление. Он расправил плечи.
– Я готов служить вам в любом качестве, сэр.
Услышав, как один из ученых тихо выразил свое недовольство таким решением, Аджидика резко обернулся и бросил в лицо недовольному кусок желчи.
– Ты, иди и вычисти мой кабинет и замени все, что там сломано и разбито. Даю тебе четыре часа. Если не справишься, то я поручу Блину проследить, чтобы из тебя сделали первый мужской аксолотлевый чан.
Охваченный ужасом ассистент пулей помчался в кабинет.
Аджидика улыбнулся Мираль Алехем, неподвижной груде отвратительной обнаженной плоти, сложенной в похожий на гроб контейнер. Несмотря на свои возросшие способности, Аджидика все же не мог до конца понять, действительно ли шпионка Бене Гессерит пыталась его отравить: ведь ее сознание и подсознание были практически уничтожены. Казалось, что она совершенно не реагирует на окружающее.
Теперь Аджидика точно знал, что Бог призрел его, могучее Его присутствие поведет Аджидику по пути Великой Веры – по единственной тропе Истины. Теперь он полностью уверился в своем высоком предназначении.
Несмотря на боль, которую ему пришлось испытать, передозировка оказалась воистину благословенной.
Невозможно отделить политику от меланжи. Рука об руку идут они по всей истории империи.
Взволнованный разведчик Сиетча Красной Стены вызвал Лиета Кинеса на наблюдательный пункт, скрытый в вершине скалистой гряды. Ежеминутно рискуя сорваться вниз, Лиет начал карабкаться по отвесной стене, цепляясь пальцами за едва заметные трещины. Вскоре он выбрался на смотровую площадку. Знойный воздух отдавал перегоревшим порохом.
– Я вижу человека, который приближается к сиетчу, несмотря на жару.
Разведчик оказался улыбчивым подростком со слабым детским