Путешествуя с признаками. Вдохновляющая история любви и поиска себя. Шэннон Леони Фаулер
оспоминания, меня поразила не только потрясающая история скорбящей женщины (и ее необычная реакция на скорбь), но и решительный голос автора. История Шэннон – исключительная, но вместе с тем и общечеловеческая. Ее язык, когда она говорит о путешествиях, точен и познавателен. Так же точен он, когда она говорит о смерти.
Ее жениха у берегов острова Пханган в Таиланде убила кубомедуза, и после этого жизнь Шэннон полностью изменилась. Профессиональный морской биолог, она лицом к лицу столкнулась с душераздирающей реальностью: одна ее великая любовь – океан – отобрала у нее вторую великую любовь – Шона. Путешествие по полным опасностей областям земного шара помогло Шэннон обрести радикальное понимание своих утрат и в конечном счете найти исцеление.
Ее путешествие, описанное ярко и образно, – мощное напоминание о том, что те, кого мы теряем, никогда не покидают нас до конца.
Жду не дождусь ваших отзывов.
С огромной благодарностью,
Мэрисью Руччи
Посвящается
Двум подросткам, 6 мая 1996 г., Пулау Лангкави
Британскому туристу, 26 лет,
20 октября 1999 г., остров Самуи
Шону из Австралии, 25 лет,
9 августа 2002 г., остров Пханган
Мунье Дене из Швейцарии, 23 года,
10 августа 2002 г., остров Пханган
Моа Бергман из Швеции, 11 лет,
3 апреля 2008 г., остров Ланта
Карине Лофгрен из Швеции, 45 лет,
3 февраля 2010 г., Лангкави
Максу Мудиру из Франции, 5 лет,
23 августа 2014 г., остров Пханган
Чаянан Сурин из Бангкока, 31 год,
31 июля 2015 г., остров Пханган
Саскии Тис из Германии, 20 лет,
6 октября 2015 г., остров Самуи
И всем остальным, чьи смерти не были признаны
Чудо – это не летать по воздуху, не ходить по воде, но ходить по земле.
Часть первая
РАССВЕТ
ПРОЛОГ
Океан всегда имел власть надо мной и за прожитые годы оставил на мне свой след.
Скол на переднем зубе, когда я каталась на доске в серфинг-парке «Турмалин» в Сан-Диего: доска резко спружинила от фала и ударила меня в лицо. Холодная тихоокеанская вода попала на обнажившийся нерв, и боль выстрелила прямо в черепную коробку. Ощущение было – будто мне раздробило челюсть и я лишилась целого зуба, а то и двух. Но моя однокурсница и соседка по квартире, которая плыла на доске рядом, лишь рассмеялась при виде размера скола.
Маленькая белая ямка на большом пальце – напоминание о том, как я вскрывала устричные раковины на острове Кенгуру, устроив себе передышку в изучении австралийских морских львов. Мы с подругой сидели на причале в Американ-Ривер и болтали ногами над водой. Перед нами искрился Большой Австралийский залив, а между нами стояли бутылки игристого эля «Куперс Ред» и ведерко с устрицами. Подруга рассмешила меня, и нож, зажатый в руке, соскочил с известковых неровностей волнистой раковины. Вонзился он точно в сустав большого пальца левой руки.
Пара розовых пятен, по одной на каждой щиколотке, – это когда я занималась вейкбордингом у острова Сент-Китс в Карибском море. Надувная лодка «Зодиак» уже один раз описала окружность вокруг меня, сбросив фал, но я промахнулась. Рулевой, мой тогдашний начальник, описал еще круг, на сей раз увеличив скорость. Он думал, что фал у меня в руках, когда на самом деле тот обвился вокруг моих ног. Начальник резко прибавил газу и понесся вперед, фал дернулся, вначале ссадив кожу с моих щиколоток, а потом, захлестнув их петлей, утянул меня под воду. Я не могла ни вынырнуть, ни закричать. К счастью, дети на борту лодки заметили, что происходит. Меня вытащили из воды, и мы смотрели, как мои раны становятся из белесых красными и как из них начинает капать кровь. Во влажном зное тропиков я целыми днями обучала своих подопечных плаванию с аквалангом, и ушла не одна неделя, прежде чем кожа начала заживать. Семнадцать лет спустя эти шрамы выглядят, как крохотные рельефные карты забытых островов.
Все это – рубцы на поверхности. Те, которые можно увидеть глазом, те, которых я могу коснуться. Но, как всегда и бывает в том, что касается моря, все главное кроется внутри.
1
Пляж Хадрин Нок, остров Пханган, ТАИЛАНД
9 августа 2002 г.
Из всего долгого ожидания у храма мне запомнился холодный, горький черный кофе. Кто-то впихнул крохотный белый пластиковый стаканчик в мои ладони. Темная лужица на донышке, горечь, которую я ожидала, но холод напитка застал меня врасплох. Я до сих пор ощущаю этот холод – тринадцать лет спустя.
Было, должно быть, часа два ночи, но в храме оказалось полным-полно местных. Мне не пришло в голову поинтересоваться, почему.