НепрОстые (сборник). Тарас Прохасько
в ступке горсть сушеных черничных ягод, залил их теплой водой с медом и принялся кормить Стефанию. А утром пошел к священнику и попросил записать дочь в церковных книгах Анной.
Себастьян решил, что будет правильно положить фотографию Францу в гроб (он не смог понять, что в мире уже есть кто-то, кому ее потом всегда будет недоставать). Так что она, очевидно, не сохранилась.
Искушения святого Антония
1. Маленькой Анне Непростые подарили миниатюрную фигурку святого Антония. Антоний в полный рост, в монашеской сутане, в одной руке держит лилии на длинном стебле, на второй – ребенка. Несмотря на размер, Антоний выглядел, как настоящая статуя, когда Анна ложилась головой на пол, а фигурку ставила чуть дальше, или – опять же с пола – Антоний стоял на самом краю стола. Особенно поражали его безупречно переданные черты лица.
Непростые говорили, что Антоний вылеплен из расплавленного свинца, который до того был пулей. Фигурка жила в металлическом цилиндре, в каких солдаты держат записочки со своим именем и адресом семьи. Анна носила этот патрон на длинноватой проволочной цепочке на шее. От постоянного трения меди с кожи никогда не сходили зеленые пятна. Франциск считал, что это не вредит. Когда была особенно хорошая погода, Анна выводила Антония на прогулку. Она извлекала его из капсулы и проветривала где-нибудь в траве. Когда же закрывала снова, то вкладывала внутрь еще и небольшой цветок: фиалку, маргаритку, лепестки сливы или липовый цвет, чтобы Антонию было что вдыхать.
2. Она сама очень хорошо пахла. Больше всего Франц любил, когда Анна засыпала у него на столе. Он еще немного работал, больше поглядывая на спящую спеленутую дочь, а потом залезал на стол, клал под голову книгу, обнимал Анну и долго дышал выдыхаемым ею воздухом. Он гладил ее головенку, и иногда утром Анна просыпалась с густыми тонкими и короткими царапинами на личике – местами огрубевшая кожа на Францисковых пальцах царапала ее тельце.
3. Франциск был убежден, что не может быть полезнее занятия, чем созерцание дочери. Ежедневно он видел тысячи безупречных кадров, но почему-то не решался использовать камеру. Поэтому запоминал их с таким усилием, что иногда ловил себя на мысли – так дальше жить нельзя. И часто бывало так, что вечером он не мог вспомнить, что еще было в сегодняшнем дне, кроме этих воображаемых фотографий (но когда Анна подросла, он часами мог ей рассказывать, какой она была в любой день детства).
4. Анне было шесть лет, когда она рассказала папе о том, что помнит, как спала когда-то в большом сундуке, поставленном на длинной телеге с восемью колесами, под деревом, с которого свисало гнездо с отверстием снизу. Отверстие было открыто, и из гнезда вглядывался в нее гранатовый глаз какой-то птицы. Потом отовсюду слетелись тучи белых маленьких сов, которые расселись вокруг того дерева концентрическими кругами на земле, стогах сена, кустах шиповника, колодце и обороге[5]. А еще – на проводах, натянутых от столба к столбу.
5. Франциск