НепрОстые (сборник). Тарас Прохасько

НепрОстые (сборник) - Тарас Прохасько


Скачать книгу
очень плохо, и вскоре должна была начаться агония. Как это бывает при бешенстве, судороги могли усилиться от вида воды, от дуновения ветра в морду, от света, громкого разговора, от прикосновения к телу и поворо- та шеи.

      Лукач лежал в оранжерее, в тени молодого бергамота. Как раз расцвели цветы пасиофрута со всеми своими крестами, молоточками, гвоздями и копьями, и Францу пришлось накрыть весь куст смоченным полотняным чехлом для пианино, чтобы терпкий запах страстей не раздражал Лукача (когда-то он так любил эти ароматы, что во время цветения целыми днями спал под пасиофрутом, не покидая оранжереи).

      Бергамот рос в самом конце длинного прохода. Франциск шел к нему с тесаком в руке через всю оранжерею, минуя экзоты один за другим. Пес посмотрел одними глазами на лицо, руку, лезвие и едва поднял голову, подставляя горло. Но Франц сделал иначе – обнял Лукача и прижал голову вниз, чтобы натянулись позвонки и удар начинался от спинного мозга, а не заканчивался им.

      Несмотря на скорость, с которой была проведена операция, Лукач должен был успеть нюхнуть собственную кровь, а Франц отчетливо слышал, как скрипят ткани, через которые прорывалось лезвие. Создавалось впечатление, будто эти звуки доносятся во внутреннее ухо из собственной шеи (как слышишь временами собственный голос, когда кричишь под водопадом).

      8. Убийство Лукача так поразило Франца, что потом ему не раз казалось, будто это Лукач смотрит на него глазами своих детей, будто жесты Лукача, позы и мимика иногда всплывают из-под шерсти песьих внуков и правнуков. Как будто Лукач оказался бессмертным.

      Франц просто мало прожил, чтобы увидеть, что это не вполне так. Зато Себастьян имел возможность многократно убедиться, как можно входить в одну и ту же реку, живя и с женой, и с дочерью, и с внучкой.

      Не усмотрел Себастьян ничего удивительного и в том, что сам Франц умер, как Лукач (пожалуй, лишь крови он не учуял, но звуки растерзанных тканей действительно слышал внутри), хотя убивали его не так старательно.

      9. Точно так же никаких аллюзий не появилось у Себастьяна, когда лет через двадцать после смерти Франца на него прямо на середине моста через Тису набросился вышколенный военный пес. Себастьян лишь немного присел, чтобы удержать ускоренную тяжесть, и подставил летящей пасти упрятанный в тулуп локоть. Пасть сомкнулась на левой руке крепче, чем клещи, а Себастьян вынул правой большую бритву из кармана кожуха и одним усилием отрезал собачью голову так, что она осталась вцепившейся в локоть, а тело свалилось на доски моста.

      10. С такой расширенной физиологией Франциску не могло быть хорошо где угодно. Для него более всего подходило такое место, в которое – как в случае плаценты и эмбриона – его физиологии было бы максимально комфортно прорастать.

      Бэда верно писал Анне – такая ботаническая география. Франц нашел место, которое делало путешествия необязательными.

      Перед премьерой одного из своих фильмов в синематографе Yuniperus он даже сказал публике со всей Европы: живу,


Скачать книгу