Темный рыцарь Алкмаара. Алексей Чернов
Эльфийской границе Алкмаара или на побережье, сражаясь с мерфолками.
– Я был принят верховным жрецом Ашганом по просьбе духа моего отца, – сухо ответил Дарган. – Но с кем, во имя предков, я говорю?
– А-а-а, все понятно, дядюшка все же удостоил тебя чести быть принятым… что ж, он всегда милостив к провинциалам. А говоришь ты, мальчик, с господином Зитааром.
– А ты говоришь с господином Дарганом, – ему в тон отвечал южанин.
– Господин Дарган… ну надо же… уж не хочешь ли ты сказать, что близок к артефакту своего дома настолько, чтобы именоваться господином?
– У меня личный талисман, так что ни у кого я не должен выпрашивать милость.
Дарган начал злиться – прежде всего, на себя за то, что так легко пошел на поводу и вступил в нелепую унизительную перепалку, ну и еще – на этого парня, который вел себя как наглая обезьянка из джунглей Ништру.
Кажется, утверждение, что Дарган обладает магическим артефактом, на миг смутило задиру. Но Зитаар не привык проигрывать сражения – даже словесные.
– Это не тот ли булыжник, что болтается у тебя на шее? – насмешливо спросил Зитаар.
Вновь надевая цепочку, Дарган позабыл спрятать талисман под одежду и выставил «Свет души» напоказ. Какая оплошность!
– Это дар самого Галлеана! – Дарган спешно убрал медальон под колет и рубашку.
– Никогда не слышал, чтобы у дома Таган имелся какой-то особый талисман.
– Не нашего клана, а нашей семьи. Мой отец получил его от своего отца, тот от своего… Этот медальон передается только старшему сыну.
– Ну и чем же он такой особенный, можно узнать?
– Это «Свет души». Он может воскресить человека.
– Вранье! Воскресить никто и никого не может. Даже богиня жизни Солониэль не смогла воскресить своего мужа Галлеана. А Галлеан был богом эльфов. Уж если богам листогрызов не под силу победить смерть, то как твой дурацкий булыжник может вернуть тебе жизнь…
– А как же воскрешающие храмы Империи?
– Уж не воображаешь ли ты, что носишь на груди целый храм? – надменно рассмеялся Зитаар.
В этот миг Дарган почувствовал жжение, что исходило от медальона. Ашган слишком уж принизил эльфийскую магию, – даже не наполненный, магический сосуд обладал изрядной силой, питаясь эмоциями владельца – его яростью, злостью, ненавистью. Или любовью. Дарган тут же вспомнил про Лиин – и почувствовал, что жар, идущий от медальона, мгновенно усилился. «Свет души, сила предков!» – прошептал Дарган простейшее заклинание и коснулся рукояти меча – тут же весь жар перетек из медальона в рукоять – синие всполохи заплясали вокруг гарды его меча куда веселее, чем у Зитаара.
Это маленькое представление заставило племянника Ашгана отступить на шаг.
– Магии у твоего артефакта хватит разве что на один удар, – заметил он уже без прежней надменности.
– Разве этого мало, возлюбленный духами предков Зитаар? – насмешливо спросил Дарган.
И