Античная юность. Повести, рассказы, стихи. Александр Поздеев
Александров, – сейчас на глазах этого дохлого Ромео мы разденем её, и пусть он насладится в полной мере её позором! Венька рванулся навстречу любимой, но его перехватили, удержали, однако он весь пылал огнем и пламенем праведной ненависти, право, актер играл великолепно.
– Я буду драться с такими, как ты, Александров, всю жизнь, слышишь?! с такими, как ты трусами, гадами, негодяями, подонками, слышишь?!
– Драться-то ты со мной можешь, – ответил Александров, – только тебе это мало поможет, завтра же её откровенные снимки разойдутся по школе, ты этого хочешь?
– Ты не сделаешь это!
– Сделаю.
Юлька стояла напротив своего плененного друга, и тело её сотрясала мелкая тряская дрожь, словно она осознала свое бессилие перед подлостью и предательством, перед разочарованием в самом сильном своем идеале.
– Не надо, не трогайте его, я сама, – тихо сказала она и начала расстегивать ворот платья.
– Юля, нет! нет! нет!, – голосом, полным отчаянья и тоски кричал Венька. Видимо, режиссера все устраивало, потому сцена ни разу ни прервалась командой «стоп!» И Люся играла, нет, не играла, а проживала эту сцену так, что рядом с ней я, осознав что играть свой образ рядом с её из ряда выходящей чувственностью халтурно никак нельзя, напрочь забыл что я просто Петров Славка из 9 «б» 34 школы города Камышова, и полностью перевоплотился в подонка Александрова.
– Что смотрите, олухи?! – прорычал Александров, – берите её и делайте с ней, что хотите, она ваша.
После этих слов я уже выходил из кадра навсегда, более моих сцен в фильме не было.
Я вышел с площадки, встал в стороне, наблюдая за тем как актеры, играющие отморозков, мастерски, просто здорово изображают на своих лицах страх, смущение, смешанные с презрительными похотливыми улыбками, обращенными к совсем беззащитной девочке, внезапно оказавшейся в их полной власти. Сразу было видно, что им хотелось что-то сделать с ней, но страх наказания свое дело сотворил.
– Зот, больно мне охота сидеть за эту малолетку, – сказал Димыч, – что, у нас телок мало? и этого очкастого хлюпогона отпусти, пусть сам Александров с ними разбирается. После этого отморозки выходили из кадра, а Юля (Люся) в расстегнутом школьном платье и Вениамин (молодой актер) оставались стоять обнявшись посреди пустой школы. Грянул шквал аплодисментов от съемочной группы.
– Стоп, снято, – опять раздалась команда режиссера. Он вышел, приобнял нас всех по очереди, и видно было, как он взволнован.
– Ребятки, как вы играете, как! я всегда говорил – лучший артист это непрофессиональный артист из самой гущи народной жизни, тебе, Люся, нужно непременно быть актрисой, хотя бы провинциальной, но я обещаю что в своем следующем фильме напишу на тебя большую роль, завтра возвращается наша заболевшая актриса, но по мне лучше это была ты, Люся.
Затем мы сыграли, повторили эту сцену ещё в нескольких дублях, и в каждом дубле Люся просто так сильно выкладывалась, что