Дорога в небо. Книга третья. Работа над облаками. Олег Ерёмин
метнулась на кухню, поставила греться мясо и принялась крошить салат.
Он уселся за маленький кухонный столик, устало откинулся на спинку диванчика и спросил:
– Ну как? Чуда не случилось?
– Нет, – ответила я.
– Настя тебе устроит головомойку.
Я только пожала плечами. Залила накромсанные ломтики помидоров, огурцов и измельченный лук с зеленью сметаной и пододвинула еду к дяде.
Уселась напротив и сумрачно спросила:
– Дя-Игорь, вот что мне делать?
– Готовиться к русскому? – поднял он вопросительно бровь.
Это у них с тетей одинаковая привычка. Они вообще невероятно близки друг к другу, как будто один человек в двух телах.
– Я, вообще, – пояснила я. – Чем заняться в жизни, раз я такая бездарь?
– Чем захочешь, – чуть невнятно из-за набитого рта ответил дядя.
– Скажешь тоже, – хмыкнула я. – Академиком вот не стану. И космонавткой тоже. Может, в дворники податься. Говорят, в маленьких городках еще сохранились не кибернетические.
– Там знаешь какой конкурс?! – поддержал мою шутку дядя. – А если серьезно, то ты обычный средний человек. Как и я.
– Ты?! – я аж глаза округлила.
– Ну да. В школе учился тоже на четверки в основном. В училище поднажал, но потому, что уж очень хотел летать. Потом внезапно меня командование послало сдавать экзамены в отряд космонавтов. А там чисто, кому повезет, ну, и у кого сильнее мотивация, прошли. Потом пять лет ждал своей очереди. Слетал два раза на Луну извозчиком. Да тебе это прекрасно известно.
– То есть тебе просто повезло?
– Нет, конечно. Понимаешь, Майка, нам, средним, чтобы исполнить мечты, надо изо всех сил стараться. Большинство этого не делает. Махнет рукой, повздыхает о недостижимости устремлений, и забывает их. В лучшем случае находит себе более-менее комфортную нишу, обустраивает свой мирок и на этом останавливается.
– А в худшем?
– В худшем опускается. Становится алкашом, наркоманом или погруженцем.
– Вы потому против капсулы?
– И по этому тоже. Вон в Атлантической конфедерации чуть ли не половина населения – погруженцы. Многие из виртуальности даже и не выходят, подключают внутривенное питание и лежат там месяцами.
– Но у нас ограничения вшиты на продолжительность.
– Любой блок можно снять. Знаешь, какой рынок у хакеров? Но эти люди вредят прежде всего сами себе. Хуже те, кто, не видя возможности самореализоваться, озлабливаются и пытаются испортить жизнь окружающим. Поднять свое эго за их счет.
– Это ты про Кабана с компанией?
– Да.
– Нам рассказывали, что в Китае таких почти не осталось из-за «баллов гражданина». Почему у нас в стране их не введут? – спросила я.
– Китай – это особый мир. У них за всеми и за всем следят, и каждый поступок оценивают, добавляя или отнимая баллы. Поэтому, все постоянно стараются делать хорошие дела и опасаются совершить