Поводырь: Поводырь. Орден для поводыря. Столица для поводыря. Без поводыря (сборник). Андрей Дай
это же время, меня вполне устроит. До встречи, Ириней Михайлович. Передайте купцу Ерофееву мое восхищение его бескорыстной помощью…
Длинный носатый и худой Пестянов на фоне казачьего сотника показался еще более длинным и худым. Как вешалка рядом с бабушкиным комодом. Причем оказалось, что это мебель одного гарнитура – они были прекрасно знакомы. То-то там мило раскланялись, разулыбались. «Лопата» Астафия Степановича даже дернулась было потрепать сыщика по плечу, но остановилась на полпути. Меня, наверное, засмущался.
От Безсонова несло кислятиной сгоревшего пороха. Пахло отвратительно, но я сдержался и промолчал. У человека горе, ему любимую игрушку возвращать надо, а тут я со своим обонянием. Все чувства легко читались с лица этого простодушного гиганта.
– Замечательное оружие, Герман Густавович, – траурным тоном прогудел он. – На пять барабанов зарядов ни единой осечки. Спуск мягонький. Толкает, правда, аки конь лягает. Но и то в сторону не отводит. Мастер великий изготовил.
– Понравился пистоль, Астафий Степанович?
– Как не понравится… Да чего уж там, знатная механизьма. Первый раз и держу такое в руках.
– Превосходно. Просто отлично. Значит, вы не откажете мне в любезности принять револьвер в дар?
– Мне? – проблеял казак тоненьким голоском. – Мне?
– Вам, вам… Артемка! Скажи, пусть на стол накрывают. Обедать будем.
Выпили с огромным ребенком по рюмочке. Откушали щей. И еще по чуточке под гречневую кашу со шкварками. Захрумкали огурчиками. Маленькими, шершавыми. Французы их корнишонами обзывают, а Безсонов – детьками. Он брал их из чашки горстями, как семечки, всем скопом впихивал в пасть, и так смачно грыз, что желудочный сок растворил суп за секунды. И каша пошла в гостеприимно распахнутые двери.
И чай с засахаренными фруктами. В общем-то – урюк обычный, но отчего-то не липнущий к зубам, ароматный, с кислинкой. Ароматизированные «одноразовые» чаи из пакетиков рядом с этой «чайной церемонией», как резиновая женщина…
Принесла нелегкая «сладкую парочку» – Борткевича с Хныкиным. Сообщили радостную новость – купцы начали собираться. Ироды. Ничего святого у них нет. Как он там говорил… «Какой-такой павлин-мавлин?! Не видишь? Мы кушаем!»
Ага! Счас. Рядом, с начищенным форменным пальто в руках замер Гинтар. Алый подбой, узкие золотые погончики с двумя «лохматыми» звездами на каждом. По карманам и отворотам рукавов пламенеющие галуны. Мечта киллера, а не одежда. Только еще мишени на спине не хватает. Но смотрится, конечно, шикарно. Богато и представительно. Жаль, в мое время мундиры для гражданских чиновников уже отменили.
А может, и к лучшему. При царях-то жандарму руки не подавали, а при демократии эфэсбэшники – уважаемые люди. Зато будь у меня такое пальтецо, замаялся бы плевки со спины оттирать…
Начальник с казначеем уверяли, что идти недалеко. Тут еще все недалеко. Все население Каинска можно в один железнодорожный состав уместить. Кабы его еще найти, тот состав. Приказал