Операция «Вирус» (сборник). Сергей Лукьяненко
бред моей взбудораженной совести. Ничего у него не вышибли. В следующее мгновение зелёные глаза Экселенца опять горели дьявольским огнём, а оттопыренные уши зловеще пылали на фоне картины с изображением восхода солнца над Парамуширом. Заворожённый этим внезапным превращением, я почувствовал, что решимость моя улетучивается, будто жидкий кислород из расколотого дьюара.
– Ну!
Если я не сумею доказать свою правоту, он меня убьёт, подумал я отстранённо. Ну и пусть, главное, Абалкин жив и находится в нашем комконовском госпитале, куда не пускают посторонних, будь ты даже самим Председателем Мирового Совета. Я мысленно сосчитал до десяти и заговорил:
– Нельзя его убивать, Экселенц. Неправильно это.
– Ты ещё скажи – негуманно.
– Да, негуманно, – с вызовом сказал я. – Потому что Абалкин не автомат Странников.
– Кто же он по-твоему?
– Человек. Запутавшийся, выбитый из колеи, в конце концов – взбунтовавшийся против навязанного ему образа жизни, но человек.
– У которого есть детонатор, – вставил Экселенц.
– Да с чего вы все взяли, что это детонатор! – возопил я. – А если это всё-таки элемент жизнеобеспечения? Или удостоверение личности вроде ген-индекса?
– Которое требуется предъявить первому же встречному Страннику, – продолжил шеф.
– Ну, я не знаю, что это на самом деле… Я исхожу из простого соображения, что вся эта детективная история слишком уж отвечает нашей, человеческой логике. Но даже мы не стали бы громоздить одну нелепость на другую ради сомнительного результата. – Я понимал, что говорю не слишком внятно и совсем неубедительно, но времени тщательно обдумать, облечь смутные свои прозрения в чеканные формулировки у меня не было. – Из чего, собственно, следует, что Абалкин – автомат Странников, у которого включилась программа? Только из того, что он попёрся в Музей Внеземных культур вопреки моему предупреждению? – Экселенц засопел, но я продолжал: – А если это было обычным упрямством?! Допустим, Абалкин решил забрать свой детонатор, чтобы устранить возможность шантажа с нашей стороны. Поступок, конечно, асоциальный, но не настолько, чтобы угрожать безопасности человечества. Вы скажете, что голован Щекн отрёкся от своего друга, потому что углядел в нём нечто нечеловеческое? Но и такой вывод ровно ни из чего не следует, кроме нашей уверенности, что Абалкин – это вдруг активизировавшийся автомат Странников. Вполне возможно, что Щекну просто не понравился нерекондиционированный прогрессор. Офицер штаба группы флотов «Ц» – тот ещё фрукт! Полагаю, Щекну-Итрчу хорошо известно, что делают такие офицеры, обнаружив голована-цзеху на расстоянии выстрела. К тому же Абалкин сам назвал причину своих метаний и своего желания во чтобы то ни стало оставаться на Земле, и мне почему-то кажется, что он не солгал. – Экселенц больше не буравил меня взглядом, ему уже стало неинтересно. – Если говорить коротко, шеф, я считаю, что мы пошли на поводу у событий, приняли в качестве рабочей не самую продуманную версию, что, конечно, простительно