Брошенная колония. Кирилл Шарапов
колониями оборвалась.
Полвека люди честно боролись за свою маленькую цивилизацию. Выходило из строя оборудование, техника, оружие, все больше появлялось примитивных древних орудий труда, колония медленно откатывалась в прошлое. Поселения пустели, люди уходили из пластиковых необогреваемых зимой домов и строили новые города из камня и дерева, как когда-то их предки.
Но не трудности жизни оказались главной угрозой для колонистов. В разных хрониках по-разному описывают приход иных. Одни говорят, что нелюдь появилась из складок мира, расположенных в глубоких пещерах. Другие, что твари прорываются из сопредельного пространства параллельного мира. Но суть от этого не изменилась: помимо деградации, поселенцам теперь противостояли чудовища. Люди называли их по-разному, чаще всего используя названия которые принесли еще со старой Земли.
По какой-то причине твари не старались заселить всю Интерру. Не сказать, чтобы их было много, но гибли люди, гибли специалисты, обладающие знаниями.
Спустя сто лет «колония» обрела шаткое равновесие. Охотники за чудовищами с трудом, но защищали поселения от нелюдей, рождались новые колонисты. И вот на сто двадцатом году на свет появилась девочка с удивительным даром, которой было суждено стать первой волшебницей или ведьмой. Хотя по сути это одно и то же, просто каждый звал таких, как она, по собственному отношению: те, кто считал их злыми, говорили «ведьма» и презрительно сплевывали, но тут же испуганно оглядывались. Другие их боготворили и называли исключительно добрыми волшебницами и магичками. А вот мальчики рождались без способностей, и только один из тысячи на очень низком уровне мог повелевать энергией. Но даже в подметки не годился самой слабой чаровнице. Но у них были другие способности – повышенная регенерация, скорость, сила. Не у всех, но у многих. Люди изменялись вместе с миром, а мир менялся вместе с людьми.
Глава первая. Заказ
Игнат поежился. До осени было еще далеко, но ночь выдалась холодной. Снаружи уже два дня лил дождь, правда, лил, сильно сказано, то обрушивался кратковременным потоком, то почти стихал до мелкой водяной пыли, висевшей в воздухе. Лесовики такую погоду не любили, им бы солнышко жаркое.
Мерзкая погода спутала Игнату все карты. Взяв контракт на уничтожение лесовиков, напавших на бродячих артистов, он застрял в этом опустевшем поселке, твари затаились где-то в своих теплых сухих подземных убежищах. Все, что ему удалось, так это осмотреть место нападения. Но ничего необычного он там не нашел: кровь, разбросанные вещи, разбитая машина. Тел лесовики никогда не оставляли. Во-первых, если их противник погибал в бою, его утаскивали, чтобы сожрать, во-вторых, если кто-то выживал и был не сильно ранен, его забирали и сжирали позже – этакие консервы.
Игнат подкинул еще веток в костер. След напавших на артистов тварей смыла вода, но он знал, что их логово где-то рядом, редко когда те уходили далеко от своих территорий. Там, под землей, в глубоких пещерах и норах у них настоящие хоромы. Жили они стаями, от шести до двенадцати особей. И только егеря были приспособлены для борьбы с чужаками.
Из циркачей спасся только один мужик то ли гимнаст, то ли жонглер. Он вскарабкался на дерево и сидел там, пока его не подобрали дружинники, которые таскались куда-то по своим делам. Все произошло очень быстро и вполне дежурно, лесовик заскочил на крышу фургона и разбил боковое окно, водитель крутанул руль, и фургон циркачей улетел с дороги, после чего твари вскрыли его как консервную банку. Артисты, со слов выжившего, пробовали отбиваться, но против быстрых стремительных тварей не потянули. Двоих – певичку и клоуна – лесовики загрызли, что не дожрали сразу, утащили. А вот импресарио, который обделался от страха, увели под конвоем. При этом, со слов то ли Ивана, то ли Степана, Игнат не запомнил, как этого древолаза звали, лесовики заставили того тащить оружие и сундук с деньгами труппы. У них было два энергетических пистолета и даже три рунных пули из чистого железа. Вся пришедшая нежить боится чистого железа, а если уж на нем руны… Правда, в неумелых руках это совершенно бесполезная вещь. Даже если есть у тебя оружие, но ты не умеешь им пользоваться, что толку? Все равно, что его нет.
Игнат погладил лежащий рядом слегка изогнутый утяжеленный кинжал из чистого железа сорока сантиметров вместе с рукоятью. Он носил его на груди острием вверх, извлекал быстрее, чем за секунду. Тяжелое лезвие могло рубить и колоть, а что размер не велик, так у Игната длинные руки. Его собратья по ремеслу пользовались самым разным оружием, был даже егерь, который носил шашку за спиной, подражая герою какой-то книжной саги про убийцу чудовищ, древней-предревней, пришедшей еще со старой Земли, и даже там она была написана несколько веков назад. Этот метод ношения оружия его и сгубил – не успел быстро извлечь. Остальные предпочитали что попроще – метательные ножи, кинжалы, короткие мечи, обычные боевые ножи. Короче, кто во что горазд. Из дальнобойного оружия брали ружья, винтовки и пистолеты усиленные рунами. То, что лупило очередями, Егеря не любили, перевод дорогих боеприпасов.
Игнат предпочитал скорострельную магазинную энергетическую винтовку с руной силы. Ох, и баснословных денег ему стоил этот довесок, но мощность возросла