Не уходи из-под ног, земля. Анастасия Нестерова

      Время наденет стерильный халат, вымоет с мылом руки…

      Толстые стены больничных палат не пропускают звуки.

      В этих стенах «на отшибе» живут чьи-то сердца-калеки –

      Те, что поныне не смог исцелить этот никчёмный лекарь.

      Время, откашлявшись, скроет лицо за медицинской маской…

      Время способно, пожалуй, на всё, только, увы, не властно

      Из искалеченных чьих-то сердец вытравить боль навеки.

      Время всесильно. Но всё же, оно – самый беспутный лекарь.

      Время накинет стерильный халат на налитые плечи,

      И, вдоль нестройного ряда палат тихо пройдясь под вечер,

      Ложной надежды зажжёт огонёк в чьих-то сердцах-калеках…

      Время мудрее всех нас. Но оно – самый бездарный лекарь.

      У Герды и Кая одно на двоих детство,

      Одна на двоих боль и одно счастье,

      Но как быть счастливым, когда, словно кол, в сердце

      Вонзается лёд и мальчишеский взор застит?

      Ему безразличны и чужды её слёзы,

      И милый румянец щёк не зажжёт искры

      В его голубых глазах, в коих лишь звёзды

      Колючей гирляндой на глади небес виснут…

      Любые попытки его отогреть тщетны.

      Смотря на неё до обидного бесстрастно

      Он в сердце своём льдинку – мелкую, как щепка –

      Лелеет (и кажется, будто вполне счастлив).

      Она понимает, что внешне он всё тот же –

      Её до безумия близкий, смешной мальчик.

      Но, чувствуя мертвенный холод его кожи,

      С трудом подавляет в груди обертон плача…

      У Герды и Кая одна на двоих Вечность –

      Та самая, что состоит изо льда, только

      Она не дарует им звёзд на Пути Млечном,

      А топит их чуткие души в снегах колких.

      Она понимает, что внешне он всё тот же,

      Хоть взор его и до обидного бесстрастен.

      Для них предначертаны лёгкой рукой Божьей

      Одна на двоих боль и одно счастье.

      Скомкан и выброшен в мусорку полдень

      (Может быть, и зазря…),

      Время бросает на радиоволны

      Радиоякоря;

      Пламенный воздух густеет и стынет –

      Лето идёт на спад,

      И по асфальту ступнями босыми

      Шаркает листопад.

      Ты улыбнёшься, накинув на плечи

      Старенький жёлтый плащ

      И поспешишь листопаду навстречу,

      (Боже, какая блажь!)

      Негу притихшего парка нарушив

      Цоканьем каблуков…

      Ветер не студит, а кутает душу

      В кружево облаков,

      Оберегая от ранней прохлады

      И от дурной молвы

      Ваш сумасбродный союз с листопадом

      Шорохами листвы.

      Не уходи из-под ног, земля,

      Гулко разверзнувшись напоказ.

      Я не могу начинать с нуля

      Жизнь в триста двадцать какой-то раз.

      Пусть оглушает кварталов шум

      И угасают огни, суля

      Мне беспросветный мрак. Но прошу,

      Не уходи из-под ног, земля!

      Не становись кабалой, рассвет,

      Полуслепую меня не жги

      Красным лучом. Для меня что свет,

      Что темнота – всё одно. Ни зги

      Я не могу разглядеть. И твой

      Каждый приход для меня – как казнь…

      Будь чем угодно, но кабалой

      Не становись даже напоказ…

      Не превращайся в гранит, душа,

      Ты ведь и так чересчур черства…

      Сложно решиться на новый шаг

      К свету. И сложно найти слова,

      Чтобы помочь тебе вновь ожить,

      В тысячный раз научив дышать.

      Нитями раны свои зашив,

      Не превращайся в гранит, душа…

      Не отвернись от меня, Господь!

      Знаю, что много грехов за мной –

      Ими испачкавшуюся плоть

      Я никогда не отмою, но

      Тех испытаний, что шлёт судьба

      Мне в одиночку не побороть.

      Я не железная. Я слаба.

      Не отвернись от меня,