Великие святые: Матрона Московская, Ксения Петербургская, Серафим Саровский, Сергий Радонежский. Отсутствует
его, по слову псалмопевца: «Накажет мя праведник милостию и обличит мя» (Пс 140:5); если же и тут инок упорствует, Преподобный налагает на него какую-нибудь епитимию. Так любящий отец подавал руку помощи немощным чадам своим, так умел он совмещать кротость со строгостию, не послабляя нерадению и не подавая повода к унынию!
Нельзя без умиления читать страницы древнего жития, повествующие о том, как Сергий воспитывал своих иноков, с какой любовью, с каким терпением и знанием человеческого сердца он следил за теми, которые вверили себя его мудрому руководительству. Можно сказать, что он глаз не спускал с каждого новичка, возводя его со степени на степень иноческого искуса, постепенно приучая его к самоотверженному труду, к строгому порядку в занятиях, помыслах, чувствах и подвигах. Богомудрый наставник терпеливо трудился над каждым отдельным братом, над отдельными особенностями каждого брата, приспособляя их к целям всего братства. По последующей самостоятельной деятельности учеников Преподобного Сергия видно, что под его воспитательным руководством ученики не обезличивались; напротив, каждый, постепенно очищая свое сердце от страстей, в то же время служил Богу теми свойствами своей души, какими его Бог наделил. Наблюдение и любовь к людям, собственный духовный опыт, а наипаче благодать Божия, обитавшая в его чистом сердце и преисполнявшая его тихою духовною радостью о Господе, дали ему умение и способность тихо и кротко настраивать душу человека и извлекать из нее, как из хорошего инструмента, лучшие ее чувства, умиляя сердце речами благоуветливыми. «Слышахом, – писал о Преподобном Сергии другой преподобный, живший спустя только сто лет после него, Иосиф Волоколамский, – слышахом о блаженном Сергии и о прочих святых от неложных свидетелей, иже бяху в лета их, яко толику бодрость и тщание имеяху о пастве, яко нимало небрежение или преслушание презрети. Бяху бо милостиви, егда подобаше, и напрасни (строги), егда потреба бываше, и обличающе, и понуждающе ко благому согрешающия; непослушающия же не оставляху своим волям последовати, но всячески возбраняху, и от Церкви отлучаху». Таковы были порядки в пустыне Радонежской в первое время игуменства Сергиева. Число братства постепенно возрастало. «Добродетель, – говорит блаженный Епифаний, – так же творит явным стяжавшего ее, как зажженная свеча – носящего оную. И как оленей привлекают к себе источники вод, так и жаждущих спасения влекли к себе благодатные дарования души Сергиевой».
Глава Х
Пустынная нищета
Радуйся, оставльший имения и возлюбивый нищету Христову…
Радуйся, ленивых подвигнувый твоими христоподражательными нравы…
Радуйся, чудесных вод умолением наполнивый обители твоея ограду, Радуйся, брашны неведомо принесенными алчной братии сотворивый отраду…