Разоблачение. Дженнифер Макмахон
была рассержена, чтобы посмотреть на нее.
– Я кое-что нашла! – крикнула Мэл, склонившаяся над старой металлической коробкой для инструментов с облупившейся красной краской.
Кожа Эммы покрылась мурашками. Она оставила тряпку в центре темно-зеленой лужи, бросила Дэннер и направилась к Мэл, чтобы посмотреть. Там, на ржавом дне коробки, лежала стопка фотографий, сделанных на «Поляроиде», и тяжелая черная книжка со словами «Разоблачение = свобода», выведенными на обложке.
– Ничего себе! – воскликнула Мэл, перебирая фотокарточки и глядя на одну из них. – Это твои родители. Смотри!
Эмма схватила фотографию. Да, это были действительно ее родители, но хотя Эмма узнала их, все вокруг казалось другим и почему-то неправильным. Мамины волосы были длинные и спутанные, а папа выглядел так, словно отращивал бороду. Но при этом они улыбались! Они выглядели по-настоящему счастливыми. Отец на фото обнимал маму за плечи. Эмма с трудом могла теперь вспомнить, когда ее родители прикасались друг к другу, не считая случайных столкновений, неизменно сопровождаемых неуклюжими извинениями.
Рядом с родителями на фото две незнакомых женщины. У дальней справа короткие темные волосы и ружье в руках. Вторая женщина, блондинка, положила голову на плечо первой. Она на снимке показывает фотографу средний палец; Эмма знает, что это непристойная вещь, вроде сквернословия.
– Только посмотри, – Мэл начала хихикать. – Она показывает кому-то средний палец!
Эмма смотрела на фотографию так долго и пристально, что у нее начала кружиться голова. Она понимала, что видит своих родителей, какими они были давным-давно. Она почти не слышала Мэл, а когда начала возвращаться в реальность, то ей потребовалось некоторое время, чтобы понять, где она находится, как попала сюда и кто обращается к ней.
– Это дневник женщины по имени Сьюзи, – сказала Мэл, держа в руках тяжелую черную книжку. – Ты не поверишь, Эмма! Твои родители принадлежали к какой-то группе под названием «Сердобольные Разоблачители». У них был свой манифест и все остальное!
Эмма посмотрела через мастерскую на Дэннер, которая по-прежнему сидела на верхней полке, и та с довольным видом подмигнула ей.
– Вот, послушай, – Мэл начала читать: – «Для того чтобы понять природу вещи, ее нужно разобрать на части».
Эмма только кивнула в ответ. Она в этот момент думала о лосе по имени Фрэнсис.
– Девять, – бездумно прошептала она, глядя на фотографию у себя в руке. Сьюзи – это женщина, которая нарисовала Фрэнсиса. Это она стоит с ружьем, или это та, кто показывает фотографу средний палец? И кто сделал снимок?
– Что ты бормочешь, чудо-юдо? – спросила Мэл.
– Ничего.
Эмма спрятала фотографию в задний карман шортов, потом подняла голову и еще раз взглянула туда, где сидела Дэннер, но та уже пропала. Дэннер, она такая: сейчас здесь, а потом нет.
– Елки-палки! – воскликнула Мэл и протянула дневник Эмме. – Смотри, на первой странице адреса всех членов