Девять жизней. Двенадцать месяцев. Валентина Спирина
его… И до земли поклон,
Храни его… Он лучше всех на свете.
Я твоя женщина. Не будучи твоей.
Твоя Весна, Зима и Лето, Осень.
И как заливистый влюблённый соловей,
Я женщина, что в сердце тебя носит.
Весенний дождь
Дождь весенний ласкает плечи,
Для него я их обнажила.
Я с дождём в нежном вальсе кружилась,
Он меня от печали лечит.
Я дождю лицо подставляла,
И ловила губами капли,
Грусть пронзала меня острой саблей,
Я шептала в ответ – мало.
Дождь по телу змеей сползает,
Но ужалить, знаю, не хочет.
Он меня бережет, он мне счастье пророчит.
Он вернется ночью. Я знаю.
В темноте только я и дождик,
Мы одни на планете этой.
В танцах в лужах мы ждём рассвета.
Мы душою с дождём похожи.
Жаркий июль
Жара ушла, оставив тёплый шлейф,
И дымкой над водой клубится день прошедший,
А я хочу твоей быть сумасшедшей,
Червонной дамой, а не дамой треф.
Приходит ночь и чёрным полотном,
Вползает в сон, неся успокоение,
А я пишу еще одно стихотворение,
Вон голубь-почтальон дежурит за окном.
Холодная вода не принесла покой,
Не остудила жар, внутри меня и всё-же,
Твоя улыбка мне всего дороже,
Как дорог смех неповторимый твой.
Хочу запомнить жаркий наш июль,
Чтоб в сердце навсегда остался ярким следом,
И тысячи вопросов и ответов
Когда-нибудь накроет холод бурь.
Когда-нибудь… Не только не сейчас.
Жара ушла, оставив шлейф признаний,
Я не боюсь уже своих желаний,
Мне ярче звёзд любых свет твоих глаз.
Новогодняя сказка
Старый охотник Юрашка брел по лесу. Брёл и бубнил себе под нос, кляня всех на свете за свою неудавшуюся жизнь, за неудачную охоту и слишком холодную зиму.
Чёт, ничего не складывалось у него. Первую жену он бросил сам и даже имя её уже забыл, и не знал жива ли она или нет. Вторая жена бросила его и ушла к более молодому и более удачливому охотнику. В доме было холодно, еды не было, последние деньги Юрашка просадил в таверне, с единственным оставшимся другом.
Приближались новогодние праздники, и именно поэтому он встал сегодня пораньше и отправился на охоту. Но и этот день не задался – капканы, ловушки, силки – всё было пусто. Юрашка сел на поваленное дерево. В руках он вертел кусок верёвки и совсем нерадостные мысли кружились в его голове. «Вот и жизнь прошла… И умри я здесь и сейчас, и никто не вспомнит и не заплачет обо мне…»
– Та к черту всё это! – воскликнул Юрашка. Его взгляд был направлен на толстый сук на старом дубе, росший на высоте вытянутой руки… Перекинул через него веревку… Руки охотника, привыкшие вязать узлы для ловушек, теперь вязали свой последний и главный узел в его жизни.
И тут до его слуха донесся звук – Юрашка прислушался – сквозь тишину доносилось