Проблемы с этим… красным… который во рту!. Олег Овчинников

      Эта планета, четвертая в системе теты Квадриги пока не имела официального названия. Редуард Кинг про себя окрестил ее «Редуардой» – честолюбие здесь было вовсе ни при чем, просто… надо же ее как-то называть. В конце концов, история знает несколько случаев, когда планету назвали по имени первого высадившегося на ее поверхность контактера. Успешного, само собой, контактера.

      Все разумное население планеты состояло из представителей двух рас, на удивление мало похожих друг на друга. В теорию о существовании у них общего биологического предка верилось с трудом.

      Первая раса – шекери – забавные «хоботастые» коротышки-гуманоиды росточком не выше полутора метров, доверчивые и добродушные – они легко пошли на контакт. Открытые лица этих милых человечков украшали рудиментарные хоботки, отчего их речь даже в исполнении транслитератора звучала немного гундосо. Шекери вели примитивный образ жизни, имели домашний скот и хозяйство, пытались обрабатывать металлы, но все эти занятия им быстро наскучивали, и уже к середине дня вся взрослая часть населения разбредалась по многочисленным питейным заведениям, а Редуард Кинг спешил уменьшить громкость звука в наушниках, чтобы не оглохнуть от доносящихся со всей окрестности запевок: «Раз глоток и дуа глоток – подстауляй свой хоботок!..»

      Словом, налицо обширнейшее, можно сказать, непаханое поле для деятельности – казалось бы, вызывай представителей из Комиссии по Установлению Взаимоотношений и передавай им инициативу, но… Была в этом деле одна маленькая юридическая тонкость.

      Согласно Кодексу о межпланетных отношениях, представительство КУВ можно было размещать на какой-либо планете только после того, как все разумные расы, ее населяющие, недвусмысленно дадут знать о своем согласии. Обратите внимание: все разумные расы. То есть, обе.

      Представителями второй разумной расы на Редуарде были лингуампиры – так их называли шекери, – при этом на лицах коротышек неизменно появлялось несвойственное им озабоченное выражение. В лингуампирах, если можно так сказать, было гораздо больше человеческого, чем в шекери. Нормальный рост, обычной формы глаза и по пять пальцев на каждой руке. Получить более подробное представление об их внешности было затруднительно, так как все лингуампиры носили длинные черные балахоны с капюшонами, опущенными до глаз, а нижнюю часть лица прятали под белыми повязками.

      Кто такие лингуампиры, чем они живут, и не являются ли они представителями таинственной религиозной секты – все попытки найти ответы на эти вопросы с помощью шекери натыкались на стойкое непонимание. Сами же лингуампиры вообще предпочитали хранить полное молчание, несмотря на все старания Редуарда Кинга их разговорить, – так что порой у него возникало сомнение: скрываются ли за белыми лицевыми повязками какие-нибудь органы речи. Лингуампиры никак не реагировали на присутствие Редуарда, не отвечали на его приветствия, попросту говоря, они его игнорировали. Безучастные к окружающему миру, лингуампиры просто сидели на земле, как правило, вдоль дороги и, как правило, поодиночке, и сосредоточенно молчали. Застать их за каким-либо иным занятием Редуарду не удалось ни разу.

      На фоне подобной необщительности лингуампиров особенно странно звучали предостережения, неоднократно слышанные Редуардом от шекери: «На уашем месте, добрый Редуард, мы бы не рискнули разгоуариуать с ними».

      Редуард настолько привык к этим неподвижным черным силуэтам, восседающим у обочины дороги, что почти перестал обращать на них внимание и воспринимал их как часть окружающего пейзажа. Однако в глубине души он никогда не оставлял надежды… И, как оказалось, не зря!