Уроки лирики. Анализ стихотворения. Любовь Сушко

      Народ, который имеет свою тысячелетнюю историю, не мог не создать своего эпоса, своих мифов.

      Мы странные люди. Еще недавно нам казалось, что жизнь на земле началась исключительно после 1917 года и пресловутого залпа «Авроры», пронимающего все темные силы на бунт. А немного раньше мы были почти уверенны в том, что началась она в 988 году, когда еще один бунтарь, князь Владимир Святославич, потопивший душу свою в крови близких и дальних, огнем и мечом, а как можно было по-другому, крестил русскую землю? И трудно даже представить себе, что предки наши жили в этом мире за тысячи лет до рождества Христова. И выжили, и сохранили свою веру, и вероятно не переживали всего того, что выпало на долю их неразумных потомков с того самого 988 года до наших дней.

      Если принять за аксиому, что Пушкин – наше все, и с его творчества начинается та литература, и поэзия и проза, которую мы имеем сегодня, то понятно, что истоки славянской мифологии надо искать в его произведениях.

      Именно в случае с нашим гением и первым поэтом произошла уникальная ситуация, когда он с самого начала воспитывался в двух культурах. Всем известно, что французский язык и культура сопровождали его с самого начала. И в то же время он оказался в той народной среде, где сказки, мифы продолжали свою жизнь и в 19 веке.

      Михайловское и Болдино – два места на землях русских, где прошел большой отрезок недолгой жизни поэта, и где сохранился и в 19 веке тот самый «русский дух» и « преданья старины глубокой».

      И что же произошло, как отразился славянский эпос в творчестве великого русского поэта?

      Уже в 1820 году увидела свет поэма «Руслан и Людмила». Трудно даже поверить, что написана она была 20 летним юношей. Именно в ней было знаменитое вступление, которое нынче известно каждому малышу: «У Лукоморья дуб зеленый». Это небольшое творение стало программным для славянской мифологии. Все, кто его слышал, поверили, что славянские сказки и мифы, наш будут возрождены.

      Все основные персонажи русских мифов, те духи, которые сопровождали русичей на протяжении тысячелетий в их жизни, появились здесь. Оставалось только напомнить их историю, рассказать о том, как они были и жили, взаимодействовали с героями в контексте самой поэмы, и мы бы получили нашу «Илиаду», если не в первозданном своем виде, то все-таки это был бы уникальный славянский эпос.

      Когда читаешь первую главу поэмы, то кажется, что все еще будет впереди. Мы переносимся на княжеский двор великого князя Владимира в древний Киев, где пирует он с дружиной своей. И попадаем на свадебный пир.

      Поэт слышал главы уникального исторического труда – еще недописанной до конца «Истории государства Российского « Н. В. Карамзина, и колорит той эпохи не мог не втиснуться в его творение, в стихотворение « Песнь о вещем Олеге», которое появилось тремя годами позднее, и знаменитые сказки поэта о том самом – о славянстве нашем.

      Но что происходит в поэме дальше? Уже в момент похищения Людмилы, мы чувствуем, что в русскую реальность и историческую и мифическую вторгается что-то инородное. Чужая неведомая сила, вовсе не похожая на Кащея или Змея Горыныча похищает княжну, так и не ставшую женой Руслана, ведь по языческому обряду женой она могла считаться только после брачной ночи. Но все еще остается надежда на то, что наши мифы еще появятся в тексте поэмы.

      И мы жестоко обманываемся на этот раз. После того, когда герой отправляется в путь за Людмилой, первый персонаж, с которым он сталкивается, и историю любви и жизни которого узнает, волшебник, только отдаленно напоминавший волхва, и сам определивший место своего рождения – волшебник Финн. Он пришел в сказку с севера и антипод его, бывшая любимая, а теперь злая ведьма Наина – оттуда же.

      По ходу повествования мы узнаем еще один миф Северной Европы – историю про карлика, перехитрившего своего брата