Девять Жизней. Пятница тринадцатое. Валентина Спирина

      Олен Лисичка

      Свидание

      «…Пустые дома, мёртвые, как зубы с удалёнными нервами, кренились то вбок, то вперёд, под спудом заброшенности и сиротства…» – прочитал молодой человек первую строчку рассказа своей спутнице.

      Девушка, сидела напротив, скрестив «по-турецки» ноги, на траве под огромным тополем в ста метрах от детской площадки, в большом дворе «спальника» механического завода. Шум детворы и крики мамочек, не мешали ей внимательно слушать молодого человека.

      – Никита, не читай дальше. Мне начало истории не нравится, – она сложила вместе ладошки на уровне груди, сделала жалостливое личико, – ну пожалуйста, Никитос.

      – Хорошо, не буду.

      Он сидел напротив, держал в руках книгу и улыбался.

      – Юль, но это единственная книга, которую мы с собой взяли.

      – Ну и ладно! Будем сами придумывать истории, – ответила она. – чур, с тебя начало!

      Никита посмотрел на девушку. Чувства нахлынули волной, с такой силой, что он перестал дышать. Иногда ему снятся ангелы с её лицом, лишь разный оттенок волос придаёт индивидуальность каждому из них. В его снах они вместе летают под небом, цвета её изумительных глаз. У Юлии, они – голубые. Если играть с ней в гляделки, можно – незаметно для себя – попасть в совершенно другой, нежный и ласковый мир его мечтаний. Из этого мира, не хочется уходить, в нём, он счастлив и любим.

      В его снах ангелы всегда говорят ему одно, и тоже: «Никита, не бойся, скажи ей, всё будет хорошо!»

      – Я не боюсь!

      Но, он боится, и ему стыдно, за то, что он их обманывает. Они смотрят на него чистыми, наивными, всему верящими, глазами и ловят каждое его слово.

      Нет, он не трус, но некоторые поступки требуют особого мужества.

      – Никитос, ну ты что застыл? – спросила девушка, и дотронулась до его руки.

      – Хорошо, я начну, – ответил он.

      «В одном королевстве, жила-была принцесса, и был у неё жених, принц Жак де Пийон из королевской династии Жанольерр».

      – Какое красивое имя, – сказала Юлия, – настоящее, принцевское!

      «Если смешать свежесть летнего утра со сладкой спелой вишней, добавить капельку росы и нежность первого поцелуя, получатся твои губы» – подумал Никита.

      Светло-сиреневое настроение дня, смешанное с синевой неба и нотками свежескошенной травы, окутывая Никиту и Юлию покрывалом уюта и ожидания чего-то важного, заставляющего сердца биться чаше.

      – Этого мало, ещё чуть-чуть придумай! – попросила девушка.

      – Хорошо, сейчас.

      «Принца она не любила. О том, что она станет его женой, решили её родители. На её мнение им было наплевать. Дела короны важнее».

      Солнечные зайчики играли в волосах Юлии. Отливая золотом, скользили по голове в такт качания ветвей тополя. Им нравились волосы девушки. Они с удовольствием купались в её локонах, получая удовольствие от прикосновений. Особо смелые зайчики забегали на лицо, тёрлись о нежную кожу и пытались заглянуть в глаза, заставляя девушку жмуриться. А один, скользнул по губам, сорвав поцелуй.

      Юноше очень хотелось стать таким же смелым, как солнечный зайчик. Подойти, провести рукой по волосам, вдохнуть её запах, поцеловать. Но, они были только друзьями. Полгода дружбы, полгода френд зоны, и мучительного желания признаться ей в своих чувствах.

      – Юля, теперь ты.

      – Я не могу, у меня ножки затекли, – ответила она, – помоги мне встать.

      Никита поднялся, подошёл к девушке и протянул ей руки.

      – Нет, Никита, не так. Обойди меня, обхвати, и помоги подняться.

      Обошёл, обхватил. Хорошо, что она не видит его лица, как оно горит. Девушка обжигала, будоражила кровь, и вызывала желание прижаться к ней ещё сильнее. Аромат духов смешивался с чуть заметным запахом её тела. Одного вздоха этой волшебной смеси хватило, чтобы исчезли все звуки и люди, остались только они. Мысли спутались и улетели в волшебную страну жарких объятий и поцелуев. Туда, где он нежно целуя девушку, падает с ней на ковёр из ромашек и васильков. Туда, где только солнце и ветер увидят, как смешивается мужской напор и женская нежность.

      – Никита, увалень, ты меня раздавишь! Нежнее надо быть с девушкой! Не отпускай меня, ноги сильно затекли, стоять не могу.

      Подул лёгкий ветерок, ветви дерева закачались сильнее. Солнечные лучи, пробившись сквозь листья,