Дело сердца. 11 ключевых операций в истории кардиохирургии. Томас Моррис
доставил юношу к королю, чтобы его величество мог собственными глазами лицезреть этот невероятный случай – как у человека, живого и в добром здравии, бьется сердце, и это можно наблюдать невооруженным глазом без какого-либо вреда и даже потрогать его руками, почувствовав, как сокращаются желудочки».
Карл просунул пальцы в зияющую рану на боку у юноши и дотронулся до сердца, обратив внимание, что это не вызывало ни боли, ни видимого дискомфорта. Это было явным свидетельством того, что трогать сердце не опасно; и тем не менее два столетия спустя это знание каким-то странным образом успело от всех ускользнуть.
Блок был не единственным исследователем 1880-х годов, предположившим, что все-таки можно научиться накладывать на человеческое сердце швы. Точно такое же предположение в 1881 году высказал американский хирург Джон Робертс, правда, главный упор в своей статье он делал на перикард, или околосердечную сумку, – мешочек из соединительной ткани, окружающий сердце. Порой при травме сердца эта природная оболочка наполняется кровью, препятствуя тем самым нормальному сокращению органа. Это состояние, известное как тампонада сердца, может привести к смерти. Считается, что как минимум два хирурга смогли в начале девятнадцатого века решить эту проблему – они решились проткнуть околосердечную сумку, освободив ее тем самым от крови. Робертс высказал предположение, что околосердечную сумку можно даже вскрывать, чтобы удалять из нее инородные предметы или устранять незначительные повреждения сердца: «Возможно, когда-нибудь наступит время, когда ранения в сердце будут исцелять путем рассечения перикарда с целью удаления тромбов, а также, вероятно, наложением швов на сердечную мышцу».
За 10 лет до того, как это предсказание сбылось, а именно 6 сентября 1891 года, одного юношу в Сент-Луисе, штат Миссури во время драки ударили ножом. Его доставили в городскую больницу, где на рану наложили повязку, однако десять часов спустя состояние раненого ухудшилось, и его забрали в операционную. Операцию провели без всякой анестезии – предположительно потому, что на нее не хотели тратить время. Даже по прошествии десяти лет один выдающийся хирург по-прежнему был убежден, что анестезия «непригодна» для подобного рода операции, и только после Первой мировой войны ее стали повсеместно применять для столь серьезных операций. Когда повязки сняли, кровь вместе с воздухом хлынула из раны. Генри Дальтон, лечащий хирург, вскрыл пациенту грудную клетку и перевернул его на бок, чтобы дать крови стечь. В результате в околосердечной сумке была обнаружена пятисантиметровая рана, которую с большим трудом и не с первой попытки, но все-таки удалось зашить: «Не было никаких прецедентов, которыми я мог бы руководствоваться, и никто из известных хирургов не мог мне помочь зашить эту рану на сердце, бьющемся с частотой сто сорок ударов в минуту».
В ходе операции несколько раз ситуация была такая, что казалось, пациент близок к смерти, однако каждый раз ему вводили смесь стрихнина