Братство волка. Екатерина Владимировна Набоко
взволновало? Но спрашивать Вайрис ничего не стал – побоялся показаться невнимательным и поверхностным и тем самым рассердить меня. Это принесло мне некоторое облегчение – вампир решил, что меня потрясли результаты исследований, которые ему малопонятны, но очень интересны. Пойми Вайрис истинную причину моего срыва, он бы повёл себя совсем по-другому.
– Хорошо. Можешь идти.
Вайрис ушёл. Молча, без привычных шуточек и предложений помочь. Не найдя в эльфийке ничего интересного, он снова вспомнил об обиде.
Я вошёл в шатёр. Девушка действительно спала, свернувшись калачиком возле очага. Такая реакция после пыток не редкость. Затаив дыхание, я присел рядом с эльфийкой. Сейчас меня не выводил из равновесия взгляд её золотистых глаз, и я хотел получше её рассмотреть. Вайрис умыл пленницу, и сейчас она, спящая, умиротворённая, с мерно вздымающейся грудью, показалась мне самым совершенным земным творением. Открытая, светлая, невинная и абсолютно здесь неуместная. Её чистота словно изобличала мою порочность. Я трепетал, как недостойный жрец перед внезапно открывшейся ему священной тайной.
Разум упорно напоминал мне, что передо мной простая пленная эльфийка, каких десятки сейчас в лагере, расходный материал, подопытная для магических исследований. Но я видел перед собой святыню. Я глядел на спящую эльфийку и наблюдал, как рушится мой привычный мир.
Тогда я не стал её будить и подвергать новым мукам. Мне нужно было обдумать, что со мной происходит и как с этим бороться.
Я вернулся на следующее утро, полный решимости. Эльфийка сидела на полу, но вскочила на ноги, едва я вошёл.
Она помнит, за что я наказал её в прошлый раз.
Я снова видел страх в её чудесных, добрых глазах. Но было там и сожаление.
– Привет. Прости за этот шрам. Я не хотела, я забыла про кольцо. Я могу исцелить рану, если хочешь.
Она произнесла это всё быстро, избегая моего взгляда, словно боясь, что я снова её накажу.
– Пусть останется, как напоминание о моей слабости.
Эльфийка кивнула и опустила глаза, не зная, что делать дальше. Я же захотел продолжить разговор.
– Как тебя зовут?
– Анья.
– Ты понимаешь, что умрёшь здесь, Анья?
Она вздрогнула и бросила на меня полный ужаса взгляд. Я почувствовал стыд, но хладнокровно подавил его. Я должен был перебороть свою слабость.
– Почему? Я же не сделала ничего плохого. Я не хочу умирать.
– Потому, что мне нужна твоя боль, твои страдания, твои слёзы. Я некромант, и в чужих муках я черпаю силу. Тебе действительно нужно прощение такого человека за какой-то ничтожный шрам?
Анья молчала, слишком подавленная, чтобы говорить. Довольный победой, я приступил к экзекуции.
Она трепыхалась в моих магических путах, безмолвная и беспомощная, как бабочка в паутине. Я мучил её с удвоенной страстью, стремясь наверстать упущенное за вчера. Вымотавшись сам и доведя до изнеможения её, я опустил пленницу на пол и, ликуя в душе, направился к выходу, когда меня настиг её сдавленный голос:
– Прости