Братство волка. Екатерина Владимировна Набоко
жестокостью и не страдал угрызениями совести. В Катароне он был разбойником, а в Фальцию сбежал от правосудия. И стал уважаемым некромантом.
– Ревёт без умолку. Слышать уже не могу её вой. Дай мне кого-нибудь другого, боюсь, эльфийку я почти замучил. А у меня на неё ещё много планов.
– Понятно. Но порадовать мне тебя нечем, моих человечков всех разобрали. Остался старикан один, такой древний, что удивляюсь, как он вообще до лагеря дошёл. Того и гляди, помрёт, но это всё, что есть.
– Сойдёт, – тут я понял, что пытать старика мне негде – не к Анье же его вести. – Где ты его держишь?
Эрис махнул рукой.
– Вон в той повозке.
– Можно, я воспользуюсь ею? Не хочу тащить его к эльфийке, она тогда и за ночь не заткнётся.
– Так отправил бы её в стадо эльфов, там не все ещё передохли.
– Это тоже не улучшит её самочувствия.
Эрис заржал.
– Ладно, Жнец с тобой. Иди, развлекайся.
Я поклонился, хотя Эрис этого даже не заметил. Мне повезло, что Эрис не столь трепетно относится к своему имуществу, как коренные фалийцы. Совсем непохожий на нас, но так хорошо прижившийся в Фальции. Я чувствовал, что это важно обдумать. Но позже. Сейчас меня ждёт экзекуция.
Старик хмуро глядел на меня из-под кустистых бровей. Он и в самом деле оказался дряхлым. Мне не терпелось приступить к делу, и я без лишних слов связал его заклинанием, заткнул рот и распял над полом. В нём всё ещё жил страх смерти, я видел это в его глазах. Люди редко смиряются со своей судьбой, даже в преклонном возрасте.
Я применял годами отточенные комбинации, перебирал и тянул болевые струны. Человек, выпучив выцветшие глаза, содрогался от моих манипуляций. Потоки магии насыщались энергией, вызванной страданием, отчаянием и ужасом старика. А я не чувствовал ничего, кроме отвращения.
Я настойчиво дёргал за нити, пытаясь вызвать хоть тень былого наслаждения. Напрасно. Потоки искрились и переливались от наплыва эмоциональной энергии, но это не доставляло мне удовольствия. Я упорствовал, наступая всё яростнее, совершая всё более опасные манипуляции. Потоки пронзил мощный взрывной импульс, и прилив энергии резко прекратился. Человек умер.
Я ещё несколько минут в замешательстве смотрел на бездыханное тело. Что со мной произошло? Это же не Анья, я терзал другого человека! Почему его страдания не принесли мне желанного наслаждения?
Ответов не было. Я вышел наружу и сообщил Эрису о смерти пленника. Тот лишь усмехнулся:
– Давно пора. Скажу оркам, пусть устроят праздничный ужин.
В смятении я бродил по лагерю, пытаясь унять сумбур в мыслях. Лишь вечером, когда отряд тронулся в путь, я вернулся в свой фургон.
Анья лежала в постели, но, когда я вошёл, открыла глаза. Я сел рядом с ней.
– Ты сам не свой, – промолвила она.
– Я убил человека. Замучил, как мучил тебя.
Анья молчала. Я испугался, казалось, ещё немного, и она снова расплачется.
– Не понимаю, что со мной происходит.